— Нашел кого слушать, — между тем фыркнула она со знанием дела. — Нет у Аси никого. Ни парня. Ни друзей. Ни подруг.

— Тогда в чем проблема? — надежда в сердце чиркнула спичкой, но Варька своим молчанием тут же затушила робкий огонек.

Носом уткнувшись в побелевший от мороза шарф, она спрятала руки в карманах пуховика. Шла медленно, задумчиво разглядывая снег под ногами, и упрямо не отвечала. Не хотела, не могла подобрать слов, сама запуталась — я не знал, но, как дурак, продолжал вслушиваться в тишину.

— Ты спрашивала, чего я завис возле того дома, — не выдержал — заговорил первым.

Мы почти дошли до шлагбаума — от компании Лешего и Добрыни нас отделяли считаные метры, а потому решил признаться. Да и что я терял? Только призрачный шанс узнать правду.

— Мне почудился в окне образ Аси, — стоило произнести это вслух, как самому стало смешно. — Бред, да?

Я был уверен, Варька рассмеется следом. Но она в очередной раз меня удивила:

— Нет, — едва слышно прошептала она. — Леонид Иванович — ее отец. Я его сразу узнала. Это он тогда к нам в гости приходил.

— Шутишь? — остановился я как вкопанный. — А чего ты с ним не поздоровалась?

— Растерялась, — прошелестела Варя. — Владимир Геннадьевич говорил, что они за городом живут, но я даже подумать не могла, что в Речном.

— Зато теперь понятно, почему Аську отец из школы забирает. Да уж, далековато они забрались. Я думаю, поэтому она и на домашнем была.

Скворцова жадно втянула носом студеный воздух и, покачав головой, отвернулась.

— Нет? Не угадал? — и снова мои вопросы растворились в тишине. — Варь!

— Помнишь тот вечер у озера, когда Леший без спроса привел меня к ангару, — ни с того ни с сего протараторила Скворцова.

— Ну, — кивнул. — Это ж давно было. Летом еще.

— Мы с тобой сидели у костра, — продолжила Скворцова, словно и не слышала моих слов. — Я задавала тебе вопросы, а ты умело уходил от ответов.

Нахмурился. Я совершенно не догонял, к чему Варька все это вспоминала. В тот день Леший притащил ее с собой на наше с пацанами место спецом, чтобы Митяй приревновал и, наконец, в себе разобрался. Сработало — дело закрыто! Теперь-то что?

— Я тогда в шутку пообещала, что однажды загадаю тебе такой ребус, который ты ни за что не разгадаешь.

— Это он? — наконец, до меня дошло. — Ты что-то знаешь об Асе?

Варя кивнула:

— Всё. Я случайно подслушала ее разговор с отцом.

— И?

— Это не моя тайна, Рыжик.

— Митяй знает?

— Нет.

— Ася?

— Догадывается.

— Что с ней не так?

— Прости, я не могу сказать. Не имею права.

— Тогда зачем разговор этот завела, если тайна? Отомстить решила?

— Ты дурак, Рыжик? — хлопнула она себя руками по бокам и, высунув из шарфа свой любопытный нос, уставилась на меня: — Я уберечь тебя хочу, чего непонятного?

— Уберечь? От кого? От семнадцатилетней девчонки? Ты в своем уме, Скворцова?

— Да только слепой еще не заметил, как ты на нее смотришь!

— И что с того? Это разве запрещено?

— Нет, но…

— Тогда давай я сам решу, на кого и как мне смотреть.

— Ты пожалеешь потом.

— Я уже жалею, — щелкнул Скворцову по носу. — Жалею, что не встретил ее раньше. И давай закроем эту тему.

— Я опоздала, да?

— Катастрофически, — подмигнул я Варьке и указал в сторону дома. — Но мы еще успеваем согреться. Идем?

— Идем.

8. Глава 7. Мой панцирь

Ася.

Забавная штука — школьный чат. Бесконечный поток чьих-то вопросов, шуток, стикеров, гифок, эмодзи, и все это на какой-то космической скорости. Я не успевала. Ни читать, ни понимать, ни реагировать. Смотрела на экран смартфона и ощущала себя морской черепахой, волею судьбы выброшенной по центру пустыни. А между тем телефон все пищал и пищал, оповещая о новых непрочитанных сообщениях.