В предвкушении эстетического шока я толкнула вполне пристойную добротную дверь и... Деревенский трактир с сонным рыжим котом на стойке меня малость разочаровал. Полированные столешницы сверкали на солнце, лавочки были обиты тканью, и в воздухе пахло упоительной сметано-чесночной заливкой и курицей. Я аж сглотнула. Девок не наблюдалось, в углу прилично тихо посапывал щуплого вида мужик, а трактирщик флегматично почитывал газету трёхнедельной давности. О давности газеты мне надменно сообщил графёнок, вместе с Дарией проскользнувший следом.

Если компанию практикантки из Академии я со скрипом приняла, то Глеб ставил меня в тупик. Какого упыря он за нами таскается?.. И ведь не прогонишь! Гонору - на столичного княжича хватит и немного останется. Взгляд исподлобья у Глеба был тяжёлый, давящий. Я не особо боялась его, но предпочитала не трогать.

Не буди лихо...

Шикнув на парочку, я направилась прямо к трактирщику. Непривычно лысый мужик с рыжим пушком при моём появлении покорно отложил газету. Плутоватый прищур и могучая комплекция мало сочетались, но других трактирщиков я не видела и судить не могла.

- Матушка-язычница к нам пожаловала, безмерно рад! Чего откушать желаете али пригубить?..

Хм, у меня что, вязь языческая вместо запястья по лбу побежала?..

- Наслышан, наслышан, - разусмехался трактирщик на мои удивлённо поднятые брови, - что язычница прекрасная в избе живёт, ликом милая да с глазами холодными, как неживыми. И характером под стать - голос приятный, да только северный, без женской теплоты и нежности.

На такую оценку я не сразу нашлась с ответом! Меня ещё и обсуждают?..

- Точнее не скажешь, - хмыкнул Глеб со ближайшей лавки, - натуральная ледяная баба...

Я рассчитывала, что маленькая сосулька, упавшая с балки под крышей, разобьётся крошевом об стол, но... она почему-то пробила столешницу и острием замерла аккурат над графским... кхм, достоинством. Как говорится, упс.

Графёнок выдал такое ёмкое и крепкое слово, что у бедной Дарии заалелил уши. Я же лишь повела плечами:

- Пардон, что-то не рассчитала. Издержки нервной работы, - и с любезной улыбкой повернулась к трактирщику. Так, с этого дня точно практиковаться начинаю, иначе кого-нибудь прибью ненароком!

- Уж не серчайте, госпожа язычница, - трактирщик был сама любезность, - малец ещё, что с него взять, отогревать не научился...

Дария мстительно захихикала, но я разом отсекла лишнюю болтовню.

- Мне нужен обед на двоих и кое-какая информация о деревне. Поможешь?..

Когда от обеда остались грязные тарелки, трактирщик подсел четвёртым за наш стол. Графинчик в недовольном молчании цедил медовуху, но не уходил. Нам с Дарией тоже принесли хмельной мёд, а хозяин предпочёл крепкий чай.

- Знаешь что-нибудь про страшные рожицы на дверях? Кто их рисует, зачем? - начала я, пристально наблюдая за реакцией мужчины. Посмурнел, хотя и виду не подал:

- Слышал, жаловались мне. Вроде на шалость похоже, а шутника ловили-ловили да бестолку. Пришлый он, наших-то хулиганов сразу к ногтю прижали. Сам полицай ругаться приходил - ему первому нарисовали! 

- А кому ещё? - подбодрила я: - Много домов пострадало?..

Трактирщик прикинул в уме и отозвался:

- Не сказать, что много. Полицай с жалобами захаживал, и староста наш бывший, ныне покойничик. Купец Федулов, помнится, шум поднимал - правда, в бане угорел, иначе бы взялся за хулиганов. Он мужик был решительный. Потом мастеровой Рябов про рожи спрашивал, ясновидица опять же...

По мере перечисления у меня нехорошо зачесалось между лопатками. Я резко оглянулась, но за окном даже тени не мелькнуло. Только ощущение взора чужого, лютого, безумного, не отпускало.