Я снова в западне. В ловушке. В капкане. В плену…

Разворачиваюсь, чтобы бежать, но сталкиваюсь с мощной грудью, в которой так же неистово бьется буйное сердце. Испуганно подняв лицо, пячусь назад. Широко распахнутые глаза наполняются слезами, и силуэт Самира расплывается в тумане.

— Ты солгал мне… Солгал… — хриплю осипшим от ужаса голосом.

Разворот его плеч кажется еще шире, пугающее. В его глазах появляется лихорадочный блеск. Он словно сейчас забьется в конвульсиях экстаза от своего безусловного триумфа. Не сдвигаясь с места, травит меня плотоядным взглядом. Сковывает. Убивает.

Спиной упершись в стену, сглатываю с болью в горле и произношу:

— Кто ты такой?

Самир лениво смотрит на кресло, где тухнет экран его мобильника. Секунду о чем-то думает и, взглянув мне в глаза, спокойно отвечает:

— Все тот же Самир, которого ты знаешь.

— Я тебя совсем не знаю, — бормочу и поджимаю губы. Горячие дорожки слез обжигают мои щеки. Спина сливается со стеной. Хочется просочиться сквозь нее и бежать со всех ног.

— У тебя есть причины не доверять мне, — не отрицает он, сделав осторожный шаг мне навстречу. — Твой испуг понятен. Но дай мне объясниться, Элла.

Его переход на «ты» вселяет еще больше ужаса. Мои догадки подтвердились. Он не тот, за кого себя выдает. У него есть неизвестная мне цель. И он к ней движется. Сам же сказал, что не отступает от желаемого.

— Ты нарочно завез нас сюда? — спрашиваю прямо, вопреки дрожащему от страха голосу. До смерти боюсь услышать положительный ответ. Мне даже защититься перед ним нечем.

Он выдыхает, остановившись в двух шагах от меня.

— Да.

— Боже, — скулю, едва удержавшись на ногах.

— Пока ты красоту в салоне наводила, я следил за ситуацией на дорогах. Знал, где пробка. Действовал по плану. Сработало.

— Что сработало?! — вскрикиваю сквозь слезы. — Загнать меня в западню?! Кто тебе заплатил, черт возьми?!

— Твой отец.

У меня теряется дар речи.

Кто?! Отец?!

Сердце пропускает удары. Кончики пальцев начинает колоть. Ноги деревенеют.

— Да. Твой отец. Он нанял меня не только охранять тебя, но и помочь. Я помогаю. Сколько раз за последние полгода ты выбиралась за стены дома? Сколько раз ночевала в другом месте? Хотя бы у брата? Ни разу. Ты обросла страхом, Элла. Ты чувствуешь себя в безопасности только дома. Я хочу показать тебе, что в мире ничего не изменилось. Ты и здесь в безопасности. Если я рядом.

— Чего? — хриплю, запутываясь в его объяснениях.

Он берет свой телефон, что-то в нем выискивает и подходит ко мне. Слишком близко. Я еще сильнее вжимаюсь в стену.

— Смотри. Это номер твоего отца?

— Да, — киваю, узнав знакомый набор цифр.

— Что тут написано?

— «Валентин Борисович, из-за бури не смогли выбраться из города. Переночуем у меня. Не волнуйтесь». «Спасибо, Самир!»

— А это номер Раисы Леонидовны?

Я опять киваю и зачитываю:

— «Раиса Леонидовна, из города не выехали. Ночуем здесь. Все в порядке».

— Это номер Богдана?

Очередной кивок. Еще одна короткая переписка:

«Ездили с Эллой в город. Припозднились. Дороги закрыты. Остаемся ночевать у меня».

«Почему она сама не звонит?»

«Забыла телефон дома. Можете узнать у Раисы Леонидовны».

«Приезжайте к нам. У нас пирог на ужин».

«Мы на другом конце города. Машина забуксовала».

«Может, вызвать технику?»

«А может, дать Элле отдохнуть?»

«Тебе виднее. Спокойной ночи».

Тебе виднее!!! Мой брат полностью отдал меня во власть какого-то обманщика.

— Они все повелись на твою ложь! — всхлипываю от обиды. — Выходит, ты можешь делать со мной все, что угодно, а они и бровью не поведут!

— Я же уже говорил, что скорее руку себе отсеку, чем причиню тебе вред! — он впервые повышает на меня голос, и я замираю на месте. Даже слезы течь перестают. Льдинками застывают в глазах. — Прости… Прости, Элла. — Самир подходит ко мне вплотную, убирает телефон в карман брюк и берет мое лицо в свои широкие ладони. — Посмотри на меня. В глаза мне посмотри. Доверься своей интуиции. Что она тебе говорит? Что я плохой человек? Что я обижу тебя? Продам за пять миллионов какому-то больному психу?