Однако едва он переступил порог дома и поднялся на второй этаж, и показное спокойствие разлетелось в дребезги — стоило только услышать приторно-ласковые стенания Кристофа у спальни девушки.

— Анечка, прошу тебя, открой эту дверь и прекрати упрямиться. Мы тут уже все извелись, переживая за тебя. Ань, открой, а! Ну, хотя бы ответь мне, хотя бы поешь! — осторожно стучась в запертую дверь, произносил мужчина.

Высокий, широкоплечий блондин с выдающимся носом и идеально постриженными рыжеватыми усами все еще надеялся добиться благосклонности излишне строптивой дамы.

«Аня…значит, это и есть твое имя! А ведь я тогда так и не поинтересовался, так и не узнал, не спросил!» — с досадой подумал Эрик.

— Что здесь происходит? — грубо и резко спросил он.

Кристоф был когда-то разжалован за дуэль, и падение это оказалось болезненным ударом по его самолюбию.  Богатый, избалованный, самоуверенный, привыкший к женскому вниманию, он едва уживался с остальными, всем своим видом демонстрируя, что был рожден для куда более важной миссии, чем прозябать в полуразрушенном городишке. Очевидно, девушка должна была стать очередным утешением для его израненной души и… явно его разочаровала.

Кристоф вздрогнул и обернулся, посмотрел на Эрика с досадой и… отвел взгляд. Такая реакция совершенно не устроила австрийца: стоило только представить, что именно могло смутить кого-то вроде Кристофа настолько, чтобы он вот так прятал взгляд.

— Она не открывает! Со вчерашнего дня!  — пробубнил он.

— Я просто пошутил, всего лишь досадное недоразумение, но она восприняла мои слова слишком буквально, обиделась, и вот… Я, когда понял, хотел исправить, но вышло только хуже. Запер ее в комнате, а она… подперла ее чем-то с той стороны и теперь даже не ест! — он с силой ударил по двери, на этот раз, явно не сдержавшись.

Что-то в голове австрийца переклинило: сбивчивые и невнятные оправдания дали слишком большой простор для догадок и предположений. Эрик, не задумываясь, ударил солдата по челюсти, разбил губу, но совершенно не удовлетворился видом его крови. Сжатые в кулаки руки действовали против его воли, он ударил Кристофа в грудь дважды, прежде чем тот опомнился и наконец начал отступать и защищаться.

— Что ты себе позволяешь?! — сплевывая кровью, произнес Кристоф, как всегда позволяя себе слишком смелый и наглый тон. — Я и пальцем не тронул ее! Слышишь?

Эрик пытался слышать, но перед глазами все еще был образ перепуганной девчонки с ножом у собственного горла: одна против троих стервятников, готовых растерзать или полюбоваться зрелищем. А теперь еще и этот…

— Уйди! — прорычал сквозь зубы.

По лестнице поднимались ребята, окинули их удивленными взглядами, но Кристоф лишь молча покачал головой и тут же поморщился от боли. Он благоразумно последовал совету командира и скрылся из вида, вместе с Энцо и Лотом.

— Откроешь мне? — стараясь говорит спокойно и миролюбиво, обратился к запертой двери Эрик.

— Нет, — негромко,  но решительно ответили ему.

Он устало вздохнул и опустился рядом с дверью прямо на пол.

— Значит, тебя зовут Анна?

— Это имеет какое-то значение… сейчас? — голос за стеной был тихим, наполненным горечи и тоски.

— Ты же понимаешь, что это глупо? Сначала, ты рвалась сбежать из этого дома, а теперь заперлась в комнате и устраиваешь голодовку, что творится в твоей голове? Честно говоря, я сейчас не в настроении уговаривать тебя вести себя подобающим образом и не капризничать, — не сдержав раздражения, проговорил Эрик.

— Прекрасно, тогда просто оставьте меня в покое! — короткий и едва уловимый всхлип за дверью окончательно вывел его из равновесия.