Обреченно цыкнув, Карла сажает меня на свое место и поправляет макияж: проходится хайлайтером и нежно-розовыми румянами, так что я становлюсь похожа на куколку. На веки ложатся тени, на ресницы новый слой туши.

– Это совершенно необязательно, Карлита, – шепчу я. – Свидание сегодня только у тебя.

Я получаю пуховкой по носу и тихо фыркаю. Закончив со мной, Карла влезает в юбку, которая делает ее округлые бедра просто сногсшибательными. Застегнув босоножки, она встает перед зеркалом и расправляет плечи. Я вижу, что чего-то не хватает. Но не понимаю, чего. Украшения на месте, сумочка тоже… потом вспоминаю руины.

Из карих глаз-вишен пропал их фирменный блеск.

– Нужен какой-то комплимент, – вздыхает Карла.

– Ты роскошна, Карлита! – шепчу я. – Просто роскошна!

И это чистая правда! Пыльно-розовый корсет с нежной Венерой смотрится потрясающе на смуглой загорелой коже, а бордовая юбка струится по телу, точно фамильное вино. Но это нам не помогает. Вся надежда на красноречие Фабиана.

Мы спускаемся по лестнице, держась за руки. Сеньора Каталина нас не провожает. У Карлы нет официально озвучиваемых временных рамок, как у меня, она просто сама знает, когда нужно вернуться, чтобы миновать ураган «Каталина».

Фабиан там, за дверью. Мы слышим тихое урчание двигателя автомобиля. Прежде чем открыть дверь, Карла замирает.

– Я сегодня недостаточно хороша.

Я накрываю ее запястье своими пальцами, чтобы считать бешеный пульс.

– Ты убийственно хороша!

Открываю дверь и первой схожу на широкие мраморные ступеньки. Фабиан поднимается с пассажирского сидения черного Вольво и шагает навстречу. А после он видит Карлу за моей спиной.

Что бы ни сказал он после, что бы ни совершил, ничто не сравнится с его первым взглядом на мою подругу. Я буквально вижу, как все мысли и эмоции в его взгляде затмеваются одним единственным чувством. Это восхищение. Оно большое, неподдельное, тянется к Карле через лужайку, словно ток по оголенному проводу, и зажигается блеском в ее глазах.

Фабиан идет ей навстречу, чтобы проводить до машины, как истинный джентльмен. Он даже не догадывается, что уже пробил потолок в балльно-рейтинговой системе Карлиты.

Я чувствую себя третьей лишней на этом «не свидании», совершенно не понимаю, зачем меня на него взяли. Оглядываюсь на дом. Если прошмыгну внутрь, смогу выскочить через внутренний двор и пошлепать к себе, тут не далеко. А птичники по кустам не прячутся.

В момент моих неистовых сомнений хлопает водительская дверца машины. Оборачиваюсь, чтобы увидеть шагающего на меня Каетано. Дьявол. Он может успокоиться и перестать выглядеть, как популярные ребята из Тик Тока, которые томно глядят через экран? Простое белое поло, не застегнутое на верхние пуговки, синие брюки и небрежное гнездышко на волосах. У них с Фабианом, что, одна расческа на двоих? Не мог он убрать эти невозможные прядки со своего лба по примеру брата?

– Выглядит так, будто ты затеяла очередной побег, – приветствует он меня.

– Не нужно делать вид, что ты что-то знаешь обо мне, – мягко огрызаюсь я. – Я не хотела в этом участвовать. Все вопросы и претензии оставляйте у секретаря синьорины Аурелио-Лурдес.

Каетано мягко усмехается себе под нос и жестом приглашает меня к машине.

Карла уже внутри, едва не растекается лужицей по сиденью. Я счастлива видеть ее такой довольной. На щечках загорелся прежний румянец, и я обещаю себе приложить все усилия, чтобы ничто не омрачило ее сегодняшний вечер.

Вольво плавно трогается с места. Каетано включает тихую музыку на случай неловких пауз, но разговор Карлы и Фабиана скользит, как на коньках. Я сижу по диагонали от водительского сидения. Прислоняюсь головой к окну и наблюдаю за тем, как Каетано управляет машиной. Мягче, чем мотоциклом. Одна рука покоится на руле, вторая – на колене. Есть что-то действительно успокаивающее в этой картине, учитывая, что обычно из Каетано иголки торчат во все стороны.