Прошло почти три года, а руки до сих пор помнят мягкость кожи, пружинистость груди, плотность горошинки, венчающей шоколадную ареолу. В ушах до сих пор перекатывает её тихий стон, а член никогда не чувствовал ничего лучше, чем её прохладная рука, несмело дрочащая по всей длине.

Испугал. Заставил в ужасе бежать. Понадеялся получить излечение в её отсутствии. Худшие два с половиной года. Сходил с ума от мысли, что мою малышку трахает какой-нибудь мудак. С трудом контролируемая злость, ненависть ко всему живому, оказались мощным двигателем к власти. Всё случилось само собой. Проституция, оружие, крышевание бизнеса, рейдерские захваты. С этим я мириться привык, а когда босс решил распространять наркоту в учебных заведениях и клубах, где развлекаются подростки… Пришлось вырезать всю верхушку и занять освободившееся место, взяв в теневое управление город. Руки по локоть в крови, безграничная власть и шрам на щеке, оставленный в ночь зачистки на память.

Болезнь утихала, оставляя тоску и щемящую боль в груди. Добрее к шлюхам не стал, продолжая драть их по - жёсткому, а злость к окружающим научился держать под контролем. Марат говорит, что я разожрался и размяк, но это он позволяет себе только наедине, и то, когда я расслаблен и доволен результатами работы.

В какой-то момент текучка в постели приелась, а тупость некоторых промежностей стала выбешивать не по-детски. Виктория попалась на глаза, когда осматривал новую партию рабочих девочек. Внешнее сходство с Вероникой спасло её от круговой поруки и последующей жизни в борделе. Так в моей постели появилось постоянство, обманчиво притупляющее тоску по Неверовой, раздвигающей ноги для московских мажоров. То, что раздвигает, был уверен. Двадцать лет, отсутствие родительского контроля, студенческая жизнь. Что ещё делать в этом возрасте?

Вика оказалась умной бабой. Истерики не устраивала, шубы и брюлики не выпрашивала, губы не дула. Пришёл, жёстко трахнул и свалил. Конечно, статус постоянной любовницы босса давал много бонусов. Дорогая квартира, брендовые шмотки, безлимитная карта. Благодарностью за роскошную жизнь было полное послушание, как в постели, так и в общении. Она покорно сносила жестокость, пропитавшую сексуальные отношения, научилась безмолвно сносить боль и получать от этого удовольствие.

За полгода я расслабился и упустил залётную шваль, решившую перекроить мусорный бизнес в обход меня. Результат моей близорукости оказался плачевным. Неверовых-старших пытали несколько часов в собственной спальне, заставив передать все права на бизнес, а Вероника осталась ни с чем и убитая горем. Я мог закрыть глаза на смерть Неверовых, но на слёзы моей девочки сделать этого не смог.

С этими уёбками сделали всё то же, что они творили с родителями Вероники. Лично присутствовал и наслаждался их визгами и мольбой пощадить. Они ответили за каждую слезу моей малышки.

А дальше удивил Макс, придя в офис с просьбой о помощи. У него на лице было написано, что он пойдёт на всё ради возврата имущественных прав и защиты семьи. Хотел отдать ему бумаги в знак бывшей дружбы и отпустить с миром, как он заговорил о Веронике. Она стала спусковым крючком, решившим мою судьбу.

- Она, ведь, так и не забыла тебя, - с болью в голосе произносит Макс. – Как бы я ни старался её отгородить от твоего дерьма, она продолжает тобой болеть. Негативная характеристика, дальнее расстояние, отсутствие контактов, ничего не помогло.

- У неё кто-нибудь был… есть? – слова срываются и даются тяжело от оглушающих ударов сердца.