Зачем-то его кисть сунули в ковш с водой. Смешно. Эта вода не могла потушить огонь, но заставила вернуться в действительность.

– Ни волдырика! – торжествующе сказала добрая женщина, вытаскивая его руку из воды и тщательно осматривая. – Давай закрывать топку, пора орехи калить.

– Простите, мне надо спешить, – Ри рванулся в дверь.

Как ни странно, в школу магии он успел к назначенному часу. В том же классе, где яблоку некуда было упасть, вольготно расположились человек десять. И встретили его вовсе не насмешками, к чему он уже готовился, а вполне добродушно.

Все годы учёбы Хельриг чувствовал себя здесь своим. Жаль, что подружиться с ребятами так и не получилось. Впрочем, он сам виноват. Ри знал, что в итоге уедет далеко и навсегда. Успеет ли за это время вырасти дружба? И насколько трудно будет расстаться с другом? Нет, это не стоило его с трудом обретённого спокойствия.

И только огонь был верным неизменным его другом и спутником. Знакомство с другими стихиями всё же состоялось и прошло гораздо комфортнее жарких объятий огненной стихии, но он и не искал удобства.

Это было как наркотик. В любое время он по желанию мог ощутить невидимое другим пламя, жгуче охватывающее его целиком, жадно сжигающее всё аморфное и наносное в нём.

Преподаватели снова начали его похваливать. Сначала за отдельные удачные ответы, а позже – за целеустремлённость, стойкость, решительность.

Хельриг гранил себя огнём, ковал свой характер. С обретением беспокойной стихии он сам стал гораздо выдержаннее и… счастливее? Да. Он не помнил, чтобы хоть когда-то до этого был так счастлив.
____________

12. Глава 10

В последний год перед выпуском он повадился ходить после магической школы в кондитерскую, несомненными достоинствами которой были дешёвые пироги и шикарная терраса с видом на знаменитый Бартонский парк-лабиринт. Тогда-то его защита хрупнула.

Лейнара, дочка местного пекаря, меньше всех казалась способной на разрушение того панциря, который старательно наращивал Ри. Откровенно некрасивая, худющая девушка работала официанткой. Будущий офицер даже не замечал её, только в один из дней, когда он в мыслях всё ещё прокручивал задание учителя, из рук Лейнары выскользнула тарелка, пирог выпал, но на половине пути до пола был подхвачен начинающим магом с помощью левитации.

Для Ри этот первый успех стал такой радостью, что он обернулся к девушке, желая поделиться, и был совершенно сбит с толку перепуганным выражением лица. Как наяву, всплыли воспоминания о тех днях, когда он так же вжимал голову в плечи, не зная, что прилетит от разгневанного клиента.

И он улыбнулся. Всего лишь.

Когда Хельрига отправляли в Южную крепость, Лейнара проплакала всю ночь у него на груди. Он обещал вернуться за ней через год, в свой первый отпуск. Скомканные простыни, разметавшиеся на подушке чёрные волосы уснувшей под утро девушки не давали покоя Ри. Стихия огня пылала и пела. Унылая офицерская квартира с каждой получкой преображалась. Старая казённая мебель перекочевала на чердак, её место занимала новая, удобная, рассчитанная отнюдь не на холостяка. Дэйс и Ирхан, бывшие соседями по дому, а вскоре ставшие и близкими друзьями, быстро узнали, для кого происходят все перемены. Первое же письмо от Лейнары оказалось в цепких руках Дэйса, а уж угадать, кем приходится незнакомка Хельригу, с лёту смог даже Ирхан.

Всё шло хорошо. Единственным значимым своим просчётом Ри считал близкое знакомство с семьёй коменданта. Не то, чтобы у него был выбор. Лери Абрана заведовала канцелярией, а лери Элия, дочь коменданта, была… она просто была и, казалось, одновременно везде. Всегда в отличном настроении, улыбчивая, приветливая, Элия разбиралась в хозяйственном обеспечении гарнизона едва ли не лучше коменданта. Матери она помогала вести дела, с медиками ходила за травами, навещала заболевших и раненых в госпитале, в столовой снимала первую пробу с готовых блюд, украшала казармы к праздникам, следила за своевременным пополнением запасов.