Суббота. Перед вечерней службой в храм заходит Семен и, как обычно, направляется к клиросу, чтобы переодеться и отправиться звонить на колокольню. Увидев меня, интригующе улыбается, подходит и вручает мне большую плоскую коробку. В таких коробках обычно развозят по домам пиццу. Я, не зная, что Семен уже успел слетать в Индию, с интересом рассматриваю презент. Догадываюсь, в ней нечто, что меня обязательно порадует, но смущает сам размер гипотетического содержимого. А еще интригует, из какой страны приехал подарок.

– Вот, батюшка. Сам не ожидал, – смущается Семен. – Летали всего на несколько дней, работали с утра до ночи. Не успели нигде побывать, но я, помня ваше увлечение, отдал деньги и попросил, чтобы мне на память об Индии подыскали сувенирную тарелочку. Собираемся уезжать, тарелочку мне так и не купили, но напоминать о своей просьбе было неудобно. Про деньги тоже. И вот уже перед тем, как нам направляться к досмотру багажа, в здание аэровокзала буквально вбегает посыльный и что-то передает нашему переводчику. А тот, явно с большим облегчением, вручает каждому из нас вот такую коробку.

Я подумал, что на дорожку нам решили приготовить по привычной порции пиццы, но оказалось, что вот именно так индийцы исполнили мою просьбу. В каждой коробке лежала тарелочка, расписанная вручную на сюжеты из индийского эпоса. Вдобавок каждая из тарелочек была обрамлена в темный багет, специально, чтобы подчеркнуть белизну мрамора.

– Вот, – радовался индиец, – очень хороший сувенир. Повесите у себя дома на стене и будете нас вспоминать.

Теперь эта тарелочка висит у меня на стене, и я вспоминаю Семена и молюсь о нем, и не только о нем.

В сентябре 2022 года мы с матушкой догуливали свой отпуск в Ессентуках. Прочитав в новостях, что объявлена частичная мобилизация, связывались с нашими верующими, узнавая, кому пришли повестки из военкомата. Тогда мы даже предположить не могли, что одну из первых повесток принесут именно Семену Юрьевичу. В самом конце того же сентября, вернувшись из отпуска, мы служили литургию. Семен пришел в храм на службу как раз на Крестовоздвиженье, в свой день рождения. И только уже в конце, подходя к кресту, попросил:

– Батюшка, благословите. Мобилизован и, согласно предписанию, сегодня же убываю на место сбора.

В этот момент я только и узнал, что Семен уходит на фронт. Какая армия, какая война?! Человеку сорок восемь лет, кандидат наук, специалист, каких в этой области в нашей стране не то чтобы в излишке. К тому же многодетный отец. Всегда спокойный, слегка флегматичный, я, как ни пытался, не мог представить его в военной форме с лейтенантскими погонами на плечах.

– Погоди, Семен, но ты не должен идти. В конце концов, у тебя трое детей. Надо разбираться, наверняка это что-то в военкомате напутали.

– Не надо разбираться. Батюшка, раз меня призвали, да еще в мой день рожденья, значит, такова воля Божия. Я и сам думаю, что буду полезен там больше, чем здесь.

Благословляя, хотелось сказать Семену, уже давно ставшему другом, целое напутствие, в том числе и «береги себя», и «не лезь на рожон», и еще много-много чего, но сказал почему-то для себя неожиданное:

– Продолжай писать стихи. Песня на войне – дело наиважнейшее.

Знаю, что в те дни немало людей пытались вернуть Семена назад из учебного полка. Известные медийные личности «заступались» за него в своих блогах. Даже губернатор, посещая учебный полк, встречался с Семеном, а он с присущим ему спокойствием уверял:

– Там я могу быть полезен.