– Семен, добрый вечер! Приехал, как обещал. Сейчас поднимусь, только номер вашей квартиры забыл, не подскажешь? Значит, все-таки сорок пять. Ладно, встречай.

В ответ слышу в трубке смущенный голос интеллигентнейшего Семена Юрьевича:

– Батюшка, ради Бога, простите, но я сейчас в Иране и встретить вас никак не в состоянии. А супруга с ребятами ожидают и с радостью встретят.

– В Иране?! Семен, что ты там делаешь?

Семен смеется:

– В командировке, работа у меня такая. Кстати, батюшка, хотите сувенир вам из Ирана привезу?

– Сувенир? Разве что только какую-нибудь тарелочку, я собираю.

Я знал, что Семен Юрьевич чем-то занимается в области фармацевтики, но чем конкретно, не интересовался. Досадую на себя, человек сейчас за тридевять земель, а я мало того что отрываю его от дел, так еще и названиваю ему по домашнему номеру.

Потом, когда он передавал мне тарелочку из Ирана, мы с ним поговорили на тему его профессиональной деятельности, и оказалось, что наш Семен Юрьевич – кандидат наук, фармацевт, читает лекции студентам сразу в двух московских профильных вузах. Кроме того, его как знающего специалиста отправляют в командировки в разные страны, где по нашим заявкам производят лекарства и поставляют в аптечные сети уже здесь, внутри России. Бывая на биофабриках, он инспектирует условия производства препаратов, их эффективность и решает, стоит ли вообще сотрудничать конкретно с этими производителями. На моей памяти он инспектировал сразу несколько подобных фабрик в Великобритании, Франции, Индии. Но это только то, что я знаю. Я его еще спросил:

– При такой нагрузке у тебя хватает времени на студентов?

– Батюшка, преподавание в высшей школе заставляет быть в курсе последних достижений науки. И потом, – он смеется, – общение с молодежью подзаряжает энергией. Так что студенты для меня – источник вдохновения.

Потом я случайно узнал, что наш Семен пишет стихи, сочиняет для них музыку и исполняет свои песни под гитару. Однажды, дождавшись, когда после службы я выйду из алтаря, он, очень смущаясь, подарил мне томик собственных стихов. И среди них вот эта «Колыбельная Брамса».

Тарелочка из Ирана мне не могла не понравиться. Очень красивая. Ручная роспись по тончайшему фарфору. Всякий раз, стирая скопившуюся пыль, я беру ее в руки, боясь лишний раз на нее и дохнуть, такой она мне кажется нежной и хрупкой.

Обычно, отправляясь в очередную поездку с инспекцией, мой товарищ всякий раз набирал с собой что-нибудь недорогое, но характерно русское и обязательно с национальной символикой. Магнитики, тарелочки, брелоки – как знаки внимания и напоминание о России.

Спустя какое-то время Семен, оказавшись во главе очередной комиссии, проверяющей работу фармацевтических фабрик в Индии, на вопрос их переводчика, не хотят ли они захватить на память какой-нибудь из местных сувениров, вспомнив батюшкину страсть к коллекционированию тарелочек, попросил специально для меня какую-нибудь недорогую тарелочку местного производства.

Кстати, кто бы из моих друзей ни побывал в Индии, точно сговорившись, все везли симпатичный металлический жетон с изображением тигра, но никак не тарелку с яркой надписью: «Индия». Из Шри-Ланки запросто, а из Индии обязательно один и тот же, уже набивший оскомину жетон.