– Семен, как думаешь, когда закончится эта война?

Он с присущей ему природной рассудительностью, помедлив с ответом, сказал:

– Когда те, кто с той стороны, поймут, что их обманули и заставили умирать за чужие интересы. До тех пор пока они сами не возненавидят эту войну, она будет продолжаться. Когда-то, еще в той, прошлой жизни, я дарил вам свой поэтический сборник. В этот раз вновь хочу сделать подарок. Вам и всем нашим общинникам. Посмотрите у себя на электронной почте. «Луганский альбом». Как благословили. Сборник военных песен в моем же исполнении. Правда, певец я тот еще, так что не обессудьте.

Вернувшись домой, я открыл и целый вечер слушал.

Отпуск закончился, и Семен вновь убыл по месту службы, а Николай Иванович (один из ветеранов нашего прихода, это мне рассказала тетя Галя, его супруга), прослушав «Луганский альбом», принялся копаться в своих старых записях. Что-то он находил и потом, подбирая на внучкином пианино мелодию, это «что-то» мурлыкал себе под нос. И вдруг запел.

– Я никогда не думала, – признавалась мне тетя Галя, – что у моего Николая Ивановича такой приятный баритон. Просто раньше у него не было такой потребности петь. А сейчас по квартире ходит, своими делами занимается и все время поет.

На днях он подошел ко мне и сказал:

«Знаешь, пожалуй, я тоже мог бы поехать на Донбасс вместе с нашим Семеном Юрьевичем».

«Поехать на войну? Но ты уже старый, у тебя нет сил держать в руках оружие. Ты не сможешь носить носилки с ранеными и даже чинить подбитую технику».

«Ты права. Я действительно не удержу автомат и не подниму носилок. Но я могу другое. Не знаю, рассказывал я тебе или нет, но еще тогда, когда мы воевали с немцами, старшие ребята брали меня с собой. Мы приходили в госпиталь в палаты к нашим раненым и давали концерты. Так вот и я в них участвовал. Помню, пел военные песни, рассказывал какие-то стихи. Как уж там мог выступать пятилетний ребенок! А солдатам все нравилось. Своих детей вспоминали. Помню, обнимут, сахара кусочек дадут.

Конечно, сейчас я уже старик, а голос остался, и опыт есть. Так что я снова могу ходить по палатам к раненым и петь им свои песни. Те, что помню с самого детства, и вот эти новые, написанные Семеном».