Чем чаще наполнялись фужеры, тем меньше интересовало гостей, отзываются молодожены на их требовательные «горько!» или нет. Веселие, а вместе с ним и радостное чувство переполняло собравшихся. А это и было одним из главных побуждений пойти на венчание – прикоснуться к чьей-то молодости, погреться рядом с влюбленными. Вновь вспомнить и обновить когда-то испытанные чувства.

Толпа, разгоряченная вином, ликовала. То и дело в разных местах раздавался смех. Машины, готовые везти гостей в ресторан, чтобы продолжить веселье, стояли с уже включенными моторами. Кто-то громко спрашивал, почему они все еще никуда не едут?

И только в уголке пространного газона рядом со входом на колокольню прямо на траве лежала бабушка. Виновато наблюдая за общим весельем, она понимала, что своим нездоровьем мешает праздновать остальным. Рядом со старушкой была только девочка. Стоя на коленках, она все продолжала держать бабушкину руку в своей.

Когда я вспоминаю это венчание, то перед глазами все всплывает эта странная взаимоисключающая картинка – большая смеющаяся толпа из взрослых, красиво одетых людей и коленопреклоненный плачущий подросток рядом с бабушкой, беспомощно лежащей на июльском изумрудно-зеленом газоне.

Этим летом отпевал у нас в храме незнакомого пожилого мужчину. Практически все наши прихожане вместе со мной проживают в одном поселке. Поселок у нас небольшой, потому хотя бы внешне, в лицо, мы все друг друга знаем. Тем более что магазинов у нас не так много, дом культуры и вовсе один. Да и прогуливаясь, если погода позволяет, ходим по одним и тем же дорожкам. Лицо этого человека мне было незнакомо. Проводить его в последний путь пришли всего лишь два человека. Двое мужчин. Один из них в возрасте, другой если и моложе меня, то ненамного. Больше никого. Меня такая картина всегда несколько удручает. Я понимаю, разные бывают ситуации. Порой покойный пережил уже всех тех, с кем он когда-то учился или с кем вместе работал. Да и вообще всех, кто его знал просто как приятного человека, доброго старика, с кем можно было, остановившись на улице, поговорить о погоде, в конце концов. И уходит такой человек как последний свидетель своей эпохи. Но даже и тогда его придут проводить хотя бы соседи, две или три бабушки, и какой-нибудь местный дурачок, бывающий на всех поминках, все это непременно. Единственной причиной такого видимого одиночества может стать тот факт, что человек переехал сюда к детям из мест, где прожил всю свою жизнь, и доживал вместе с ними свои последние годы. Но родственники, почему в таком случае не приехали родственники?

Гроб деревянный, покрытый лаком. Лак положен без подтеков, недешевая работа. Я пою, читаю молитвы, из присутствующих никто не перекрестится. Для них отпевание всего лишь дань традиции, не более. Может, усопший был человеком верующим и завещал, чтобы его обязательно отпевали в храме? Возможно, но, если он был верующим, почему меня не пригласили напутствовать его перед кончиной?

Отпевание закончилось. Я предложил провожающим подойти проститься с покойником и закрыть гроб здесь же в храме. Они согласились. Двое по очереди подошли к покойному, молча поклонились и отошли в сторону.

Когда гроб с телом усопшего похоронщики уже грузили в катафалк, чтобы отправляться дальше на кладбище, я спросил у того мужчины, что моложе: