Я выглянула за дверь, быстро осмотрела задний двор. С противоположной стороны продолжали шуметь, любезно сообщая, что всё ещё находились у входа. Хорошо. Туман поднялся выше над землёй.

— Идём, — шепнула я через плечо и выскочила в ночь.

6. Глава 5. Лета

Сбавили скорость мы только на набережной, через два квартала от мастерской. По последней я всю дорогу мысленно страдала, так что до сих пор не произнесла ни слова. Внутри у меня бурлило так, что согревало даже снаружи, я и забыла, что на улице почти зима. Впрочем, у нас и лето от зимы мало чем отличалось, разве что вечерами было чуть светлее, но сезон Тёмных ночей по праву считался самым жутким временем для всех, кто мог чувствовать холод, включая порождений в лесу, которые от отчаянья начинали лезть в город, словно притягивались к теплу.

Любимый плащ остался в мастерской.

Собеседник из моего спутника тоже оказался никакой. Всю дорогу он буквально сопел в мокрую тряпочку, которую я ему подсунула, витал где-то в своих мыслях, иногда что-то бурчал, то и дело отставал, а потом наступал мне на пятки. Должно быть, со стороны мы смотрелись как всклокоченная поругавшаяся парочка: вместе, но на расстоянии, показательно не прикасаясь друг к другу. Эта мысль меня внезапно позабавила, я хрюкнула, подавив истерический смешок.

То и дело я искоса поглядывала на ищейку, будто притягивало что-то. Легкий намёк на морщинки в уголках глаз выдавал в нём человека, который много улыбался. Мне хотелось увидеть эту улыбку.

«Лета, это всё нервное, — одёргивала я себя. — На ищеек мы точно засматриваться не будем!»

Попробовала свернуть на уходившую вправо тропинку, чтобы отвязаться от него, но ищейка не глядя следовал за мной, так что я решила остаться на набережной. В отместку он тут же больно наступил мне на пятку. Далеко позади часы пробили девять раз, заставив меня стиснуть зубы. Слепой час подошёл к концу. Нужно было срочно избавляться от ищейки, пока я не опоздала домой. Пройти через Храм разрешили бы и с небольшим опозданием. Посмотрели бы с укором, да так, чтобы ещё месяц стыдилась опаздывать, но пропустили. Служители Храма редко разговаривали, почти никогда, но взгляд чёрных глаз зачастую казался страшнее любых самых грозных слов.

Вот только ищейка упорно не хотел от меня отставать, как будто это я специально куда-то его вела. Впрочем, вид у него казался таким растерянным, что меня посетила и другая мысль — возможно, ему некуда было идти. Но где-то же ищейки живут?

Так и не придумав ничего умного, я решила сказать ему напрямую, прости, мол, милый друг, но на этом месте наши пути разойдутся. А потом как можно быстрее унести ноги в первом попавшемся направлении. Сбавила шаг. Всё ещё надеялась, что он не обратит внимания и пойдёт дальше, но ищейка тоже остановился в паре шагов впереди, поворачиваться не стал, просто ждал, когда я его догоню.

Вот ведь зараза!

Я втянула холодный воздух и приготовилась высказать ему свои претензии. В конце концов, лучшая защита — это нападение.

В носу нестерпимо зачесалось, я сморщилась, уткнулась себе в плечо, а на глазах выступили слёзы. Чихнула совсем беззвучно, даже успела на мгновение порадоваться и, уже поднимая взгляд, поняла, что привлекла внимание. Лаевы граждане не простывают!

Ищейка повернулся ко мне, вынырнув из своих мыслей, остановился и выхватил у меня амулет, который я всё ещё тащила с собой. И как не додумалась выкинуть?

— Ничего не понимаю.

Он уставился на тёмный безжизненный камень таким взглядом, словно тот сейчас же отрастит зубастую пасть и как минимум откусит руку. Это если сразу целиком не сожрёт.