Звон цепочки по каменной плите мостовой в вечерней тишине вышел слишком громким.

— Эй, ты что там мутишь? — окликнул меня один из мужиков, как раз тот, которого я представлял перед собой. Низший в верхнем городе.

— Да это этот, который утром ещё этой штуковиной размахивал, я ж тебе говорил, а ты не верил, — возмутился второй, непонятно только, чему больше.

— Иди, поговорим!

Я поднял на них взгляд. Температура воздуха к ночи опустилась, в свете фонаря над потными и облитыми выпивкой мужиками отчётливо виднелся пар. Пар от горячих тел.

Я стиснул зубы, почувствовал, как пальцы до белых костяшек сжали подобранный амулет, словно никчёмная штуковина могла меня защитить. Пользоваться магией нельзя было ни в коем случае, только выдам себя, тогда точно убьют. Я просчитался, самоуверенность подвела. Было бы слишком просто выйти на улицу и сразу нарваться на недовольных жизнью нелегалов. Теперь у меня имелась в лучшем случае минута, чтобы решить, что делать, и я хорошо понимал — извиниться и уйти не получится, они уже вошли в азарт и не дадут мне этого сделать. Нужно было привлечь внимание кого-то из местных в надежде, что они позовут караульных, и я вдруг понял, что лучшим средством для этого было продолжать обвинения. Пусть кто-то услышит, что на своего нападают низшие.

5. Глава 4. Лета

Я свалилась с подоконника и приземлилась на колени, да так и поползла к столу, выключать единственную горящую лампу, которую специально оставляла зажжённой. Солнце в это время года садилось рано, а я не хотела, чтобы внезапный посетитель застал меня спящей в темноте. Обычно лампу не было видно с улицы, но раньше я и не задерживалась здесь так долго, чтобы убедиться наверняка, безопаснее казалось уходить до того, как у большинства жителей закончится рабочий день. Сегодня же усталость победила настолько, что я даже не заметила, как заснула, а потом умудрилась проспать дольше, чем обычно. За окном стояла ночь.

В темноте я поднялась на ноги, потёрла ушибленный локоть. Больно ещё не было, но звук при ударе раздался довольно мерзкий. Что бы ни происходило на площади, я не собиралась в этом участвовать, даже свидетелем. Всё могло закончиться встречей с караульными, а то и вызовом полицейских, а знакомиться с ними мне ну ни капельки не хотелось. Слишком опасно для моего шаткого прикрытия.

За окном в лёгком тумане горели тусклые фонари. Сколько же я проспала?

Я на цыпочках подошла к окну, прильнула к раме щекой и выглянула наружу, стараясь не шевелить шторку. Часы на башне, торчавшей далеко позади домов, показывали почти девять. Слепой час скоро пройдёт, но если потороплюсь, то ещё успею пройти в нижний город через Храм, этот путь был самым лёгким и самым близким.

На площади за окном двое упитанных мужиков били морду третьему. Ну как били — от одного удара тот отлетел на добрый метр и теперь стоял на одном колене, на землю капала кровь из разбитого носа. Фонарь над его головой словно отделил его от остального мира кругом света. Вдогонку неслись громкие красноречивые разъяснения о том, что его ждёт, если он продолжит наставлять своё «дерьмо» на уважаемых граждан, а заодно и указания достойного для тупой ищейки места.

Я присмотрелась получше… Ох, да это же мой утренний знакомый. Вот как, всё-таки ищейка. Новенький, значит, и без напарника. Я ехидно усмехнулась. Не на тех объектах он свой амулетик-то опробовал!

Глаза у меня наконец-то открылись, а вся сонливость испарилась.

Ищейка поднялся на ноги, зыркнул по сторонам и принялся отступать к моему крыльцу, пока, наконец, не ухватился за перила. Выпрямился, вытерся рукавом, чем только размазал кровь по щекам. Легко сдаваться он, похоже, не собирался. Сплюнул, повернул голову к мужикам и выдал: