Мы сидели в малой гостиной, очень уютной комнате с мягким, пушистым ковром и не менее мягкими бархатными креслами глубокого изумрудного цвета. Зашла девушка и доложила, что к чаю все готово. В саду действительно было хорошо, день выдался солнечный и по-летнему теплый, воздух был наполнен запахом скошенной травы, а деревья радовали глаз разноцветным нарядом - на березах листья пожелтели, дубы стояли в зеленом наряде, а рябины хвастались красными гроздьями ягод.

-Судьба моей семьи незавидна, - начала свой рассказ Мария Дмитриевна. - Когда мне едва исполнилось пять лет мама умерла в родах, произведя на свет моего брата, который не прожил и нескольких дней. Отец с горя застрелился. Меня воспитывали в семье дяди, родного брата отца. Ребенком я была неказистым - толстая, неуклюжая, я не любила игр и забав, пряталась с книгой за шкафом в библиотеке..., - она на минуту замолчала, переживая далекие детские огорчения. - У дяди были свои дети, и если кузен относился ко мне хорошо, то кузина за что-то невзлюбила и не упускала случая уколоть, особенно, когда мы начали выходить в свет. Андрей служил в Первом гусарском полку и в доме частенько бывали его друзья. Я была тайно влюблена в Алексея Трегубова, но и Зине он нравился. На нашем первом балу он, как я потом узнала, по просьбе Андрея пригласил меня на танец. Я сделала шаг и ... упала. Представляете? На глазах всего света, я упала лицом в пол, платье задралось, оголив мои толстые ноги в чулках...

Для меня в этом не было бы ничего ужасного - поднялась бы, отряхнулась и пошла бы танцевать, а вот для Марии это было крахом всех её надежд.

-Я убежала тогда. Потом, спустя время, Зизи в гневе призналась, что специально уронила мне клюку, поставленную её дедушкой рядом с креслом, возле которого мы и стояли, мне под ноги. После такого конфуза балы мне были заказаны... Но неожиданно к нам в дом пожаловал Алексей и попросил у дяди моей руки.

Увидев удивление на мое лице, Мари горько усмехнулась.

-Я же была богатая невеста. А дела Трегубовых пребывали в крайне плачевном состоянии. Алексей женился не на мне, а на моем приданном. И я это прекрасно понимала. Мне было шестнадцать лет, я мечтала о любви, такой как в читанных мною романах. Думала, что он сможет полюбить меня впоследствии...Но после скромной свадьбы женой я так и не стала. Супруг не посетил мою спальню. Кузен Андрей навещал меня в Воскресенском, где мы поселились после венчания и видел мое далекое от счастья настроение. Я старалась уверить его, что все в порядке, но он и сам понимал несуразность положение, ведь муж мой предпочитал жить в казарме, а не с молодой женой. На гусарской пирушке Алексей сказал, что на меня смотреть-то неприятно, не то что пребывать в одной спальне...

-Черт! - вырвалось у меня. - Он слепой был?

-Нет, просто я сильно изменилась с тех пор, - спокойно ответила Мария. - После этих слов кузен вызвал его на дуэль. Но она не состоялась, о их ссоре стало известно полковнику, и в результате моего мужа отправили на Кавказ.

-А кузен?

-Его не тронули. От Алексея не было писем, а через год к поместью подъехала телега, на которой лежал гроб с телом моего супруга. Поручик, сопровождавший гроб не рекомендовал открывать его, так как в пути они были почти три месяца, да и у тела не было головы. Он передал мне обручальное кольцо и гербовый перстень семьи Трегубовых, который Алексей никогда не снимал с руки. Я похоронила мужа и год носила глубокий траур, уйдя на это время в монастырь.

У меня заныло сердце, я почувствовала ту боль и тоску, которые съедали меня после гибели Жан-Поля и вспомнила как я тоже сбежала в монастырь.