-Закончила свое государственное дело? - спросил меня Илья с улыбкой, я кивнула. - Тогда завтра на завод поедем?

-Поедем, дорогой. И на верфь. А еще тебя в Морское военное ведомство приглашают. Илларион Васильевич заседание проводить будет по поводу пароходов.

-Так тебя тоже приглашать надобно, - засмеялся муж.

-Не положено-с, - ответила я и обняла мужа. - Безобразие, правда? Ведь сколько замечательных, умных женщин занимаются сплошной ерундой, а могли пользу приносить огромную Отечеству.

-Согласен, душа моя, но таковы уж устои.

На следующий день мы увидели другой Петербург, закончились великолепные дворцы и особняки, представительные жилые дома, монументальные общественные здания и храмы, перед нами был мрачный, грязный, вонючий, с безликими серыми домами, льющимися по улицам помоями рабочий Петербург.

"Вот такой Петербург видел Достоевский, - думала я, смотря в окно экипажа, - м-да, теперь я лучше понимаю все его гнетущие описания, а в свое время, читая роман мне описание столичного быта казалось необычным и даже нереальным".

А вот верфь на Адмиралтейском острове нас приятно удивила - крупномасштабные, большепролетные цеха, которые располагались торцом к линии берега, главная мастерская, канцелярия, лесные хранилища, смольни, караульни, кузница, лесные сараи. Все здания были возведены в одном ключе.

От входа вела главная аллея вдоль всего "Нового Адмиралтейства", которая была главной функциональной и композиционной осью комплекса. На береговой полосе перед зданиями – пристань, дамбы у каждого эллинга, с павильонами.

-Это, чтобы высокопоставленные особы за торжественным спуском судов могли наблюдать, - пояснял нам с мужем Попов Александр Андреевич, управляющий этим огромным хозяйством. - Вот и берег и завод благоустроили. А со стороны Невы устроили набережную для публики, пристани, чугунные ворота с решетками и мосты поставили, - с гордостью рассказывал он.

-Ты довольна? - спросил меня Илья, когда мы возвращались в дом на Фонтанке.

-Как тебе сказать, дорогой, мне не нравится очень многое. Положение рабочих, например. Неужели непонятно, что человек не может продуктивно работать по 16 часов? Ведь производительность труда можно увеличить тысячью способами, и на отдых будет у людей больше времени.

-Согласен с тобой, Никушка. Но боюсь, твои идеи сочтут слишком вольнодумскими. Мы с тобой у себя в поместье их применять будем, а здесь, в Петербурге уж лучше воздержаться, договорились?

-Да, Илюшенька, я и не собиралась ни с кем делиться своими, как ты сказал, "вольнодумскими идеями".

Через неделю, как уведомил меня Васильчиков, состоялось повторное заседание Святейшего правительствующего синода, на котором первый брак графини Черницкой был развенчан и второй брак признан действительным.

-Ну, и слава Богу, - прочитав письмо, сказала я.

А на следующий день пошел мелкий, нудный дождик. Но несмотря на непогоду, Анастасия с Лизи и Софи отправилась на примерку платьев в модный салон мадам Ирэн. Муж уехал с Васей в полк, взяв с собой и сыновей. В доме осталась только младшие дети, которые занимались с гувернером, да я с головной болью. С утра мне нездоровилось, вообще у меня очень редко случались головные боли...

"Потому что болеть в твоей голове нечему, - прокомментировала ехидна, - мозгов нет, а кость и волосы не болят".

-Вам записка, ваше сиятельство, - постучавшись, зашла девушка с подносом.

-Спасибо, голубушка, - я с трудом встала с кровати и взяла надушенный конверт. От запаха духов голова затрещала еще сильней.

"Акулина Савельевна, обращаюсь к вашей доброте, я оказалась в крайне затруднительном положении и мне необходимо с вами поговорить. Промедление смерти подобно. Я послала за вами экипаж, окажите милость, приезжайте как можно скорей. Черницкая М.Д.".