Мягко втирая мазь в ногу капитана, Илзе украдкой рассматривала его. Сильные ноги, удивительно, что он сохранил такую хорошую форму.

— Я продолжаю тренироваться.

— Я вновь вслух сказала? — удивилась Илзе и тут же зашипела: — Что значит тренироваться?! Кэс, вы идиот! Вашу ногу лелеять надо, а вы…

Капитан извернулся, прикрыл голые ноги пледом и поймал испачканные мазью руки Илзе:

— А можно, лелеять меня будешь ты? А я буду делать то, что должен?

— Угробишься, — вздохнула Илзе.

— Я должен быть в форме, — хрипло прошептал Кассиан. — Я ведь больше ничего не умею. Совсем ничего.

— Надо поискать, — так же тихо ответила Илзе.

Ее дыхание обжигало губы Кассиана, ложилось на кожу невесомыми, опаляющими обещаниями. И уже не важна была тема разговора — лишь бы она не отходила, лишь бы продолжила шептать ему настолько необходимые и одновременно безразличные слова.

— Мне нужно идти, — Илзе отстранилась.

— Я провожу.

— Нет, ты ляжешь и будешь лежать, — покачала головой Эртайн. — Кто бы мог подумать, что взрослый, умный мужчина будет усугублять свое положение.

— Позволь мне настоять на своем. — Кассиан спустил ноги на пол и потянулся за штанами. — Я уснул в тот раз потому, что наелся всех лекарств, которые у меня были.

— Ты же понимаешь, что это неразумно?

— Была большая необходимость, — улыбнулся Гарвести.

Илзе пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку. Ей было радостно и неловко одновременно. С одной стороны, Кассиану лучше полежать. С другой, как же хорошо, что он заупрямился и все же пошел ее провожать. Приятно. Она могла остаться, но градус смущения в комнате был слишком высоким, чтобы Илзе сумела выдержать. Выдержать и не наделать глупостей.

Гарвести проводил ее до самого крыльца. И укоризненно вздохнул:

— Кто оставляет открытые окна?

— Темно ведь, как ты увидел? — проворчала Илзе. — Это для птицы.

— Завела фамилиара? Хорошее дело. Я могу поцеловать тебя?

— Попробуй.

Гарвести нежно и невесомо коснулся губами уголка губ Илзе. И сразу отстранился.

— Доброй ночи, Илзе Эртайн.

— Доброй, Кэс.

Илзе пританцовывала все время, пока умывалась. Заплетя свободную косу, она вспомнила про птицу. Но, будучи уже под одеялом, откровенно поленилась идти проверять пернатого гостя. Будучи взбудораженной событиями, мисс Эртайн искренне полагала что уснуть не сможет. Но нет, едва лишь смежила веки, как сон словно укутал ее теплым покрывалом.

Оттого Илзе не увидела ни темной тени, ни блеснувшего в лунном свете лезвия. Некто разрезал подушечку собственного указательного пальца и мазнул по приоткрытым губам спящей девушки. Она инстинктивно облизнулась, на секунду проснулась, приподнялась на локте — но в комнате уже никого не было. И сон снова затянул ее в свои объятия.