— Их дети заперты в телах людей. Бесконечно взрослые дети, — шепнул призрачный голос, и Илзе в панике обернулась.

Комната была пуста. И спустя пару минут мисс Эртайн решила, что ей показалось. Да и правда, фраза такая пафосная, больше похожа на речь дешевого актера.

Но работалось в этот день не так спокойно как, в прошлые. И, вернувшись домой, Илзе решила сделать перерыв — странноватая, хаотичная магия библиотеки довела ее до слуховых галлюцинаций. Самое время заняться палисадником вплотную.

10. Глава 10

Старуха все так же торговала цветами. Кассиан отметил, что люди обходят ее стороной, предпочитая брать букеты у юных цветочниц. Пожав плечами, Гарвести решил отдать деньги старухе, не зря же она стоит на самом солнцепеке? Как только цветы не вянут.

— Опять ты? — Старуха рассмеялась. — Неужто решил таки к богине обратиться?

— Ты всегда такая вредная, или я особо не нравлюсь? — вздохнул капитан.

— Наоборот, — хмыкнула старуха, — душа у меня за тебя болит.

— Смешно, — признал Гарвести. — Тюльпаны. Синие и желтые.

— Возьми ирисы, — старуха хитро улыбнулась. — И браслет отдай. Он тебе уже не нужен.

— Кому отдать? — поперхнулся воздухом Кассиан.

— Ну не мне же, право слово. Богине отдай. Неужели мать тебе в детстве не рассказывала?

Гарвести пожал плечами, отдал старухе деньги и аккуратно взял букет. Уже пройдя несколько шагов в сторону святилища, Кассиан решил переспросить у старухи о браслете. Он ведь под рукавом, откуда она узнала? Но, обернувшись, увидел лишь полную корзину цветов.

Капитан окликнул ближайшую цветочницу.

— А где женщина, — назвать старуху старухой Гарвести постеснялся, — которая торговала этими цветами?

— Это корзинка Магрит, — рассмеялась девчушка, — мы складываем туда цветы в знак уважения к ней. Так всегда было. А совсем бедные люди могут взять что-нибудь оттуда.

Гарвести покачал головой, поблагодарил смешливую красавицу и пошел в сторону святилища. Хоть и хотелось ему бросить букет на площади. Ну как можно обманывать людей? Вот почему от старухи все сторонились, понимали, что она берет деньги незаслуженно.

И тут Кассиан понял, что старуха-то постоянно там ходит. Среди молоденьких элл одна-единственная. Так, наверное, просто перепутала девчонка ее корзинку. Может, поставила да отошла воды попить. Годы ведь не молодые.

Мимо капитана прошла молодая пара. Женщина тяжело опиралась на руку мужчины, а тот только вздыхал. Большой живот спутницы подсказывал причину ее медлительности и неуклюжести. Кассиан посторонился. Почему-то вспомнилась Илзе.

До святилища капитан добрался только чудом. Окончательно заплутав в собственных мыслях, он решительно передумал заниматься ерундой. И оставить посещение святилища до какого-нибудь важного дела. Чьих-нибудь похорон, например.

Но стоя на пороге глупо разворачиваться и уходить. Молчаливый служитель принес вазу, и Кассиан неловко поставил букет. Служитель замер, будто ожидая чего-то. И Гарвести снял браслет. Подумал было предупредить, что ювелирной ценности у поделки нет. Но не стал. Не дураки ведь они, поймут, что бусины из разных пород дерева не примут ни в какую лавку.

Благоразумие и спокойствие. Последние десять лет Гарвести вырезал бусины из встреченных в вылазках деревьев. Из ветвей обломленных кем-то другим. Ветром или эллом. Или тримаррцем. И выжигал на них одни и те же слова, на разных языках мира. Больше всего на свете капитан боялся стать одержимым кровью чудовищем. Увы, страшные байки имели под собой основания. Истории, рассказанные у солдатских костров, отличались большей жестокостью и реалистичностью, чем всё, придуманное гражданскими.