Девушки сидели в тишине. Вино Дария пила в одиночестве — предложить хозяйке дома пару глотков она посчитала излишним.

— Здесь мило. Обживаешься?

— Вещи разложила, — кивнула Илзе. — Арри, зачем ты взяла мой дневник?

— Почему я? — вяло удивилась Никерс и тут же добавила: — Я его просто выкинула. Открыть не смогла. Кто чары накладывал?

— Купила такой, — соврала Илзе.

Дария долила себе остатки вина и поставила бутылку на пол.

— У меня будет любовник. — Она вертела в руках тонкостенный бокал. — Я буду его баловать. Дарить игрушки, осыпать деньгами. Деньгами своего мужа. У моего мужа будет любовница. Он будет ее баловать, добиваться внимания и трахать.

— Но в этом нет моей вины.

— Ты существуешь. — Дария пожала плечами. — Ты существуешь, и это бесит.

— Тебе пора в свой блок.

— Если бы ты покорно раздвигала ноги, этот контраст не был бы так заметен, — назидательно подняла палец Дария. — Раньше лучше было. Вас разбирали по семьям и пользовали. Но нет, надо было проводить рефо-ормы, уравнивать в права-ах. Зачем постельной игрушке права?

— Уходи, — Илзе решительно указала на дверь. — Я не буду терпеть разговор в таком тоне. Ты могла бы решать свою судьбу сама.

— Я не столь ограниченна, как ты. Или Франсин, моя кузина. — Дария пьяно захихикала. — Сбежала. Узнав о помолвке с мистером Данбортом! Вот и хорошо. Это хорошо. Иначе мне бы он не достался. Глупая курица обязательно пожалеет. Приползет нищая, голодная… А я приму ее. Конечно, поселю в своем доме. И тоже буду баловать. Как своего любовника.

— Уходи, — Илзе открыла дверь.

— Ты еще пожалеешь. Все из-за тебя. Не-на-ви-жу.

Остаток ночи Илзе провела, мучаясь от плохих снов. Она то возносилась в небеса на собственных крыльях, то появлялись руки, тянувшие ее вниз. А где-то с краю стоял Гарвести и за всем этим наблюдал. И лицо у него было грустное и какое-то понимающее.

***

Девон Данборт был обстоятельным и не злым эллом. Так он сам о себе говорил. И друзья соглашались. А что им оставалось делать? При себе Девон слишком дерзких не держал. За исключением Лармайера.

— Риоха! Риоха, побери тебя Тьма!

В комнату вбежала невысокая, миловидная служанка. Волосы ее были убраны под чепец, а на щеках цвел румянец.

— Опять под лестницей миловалась? Уволю паршивку.

— Увольте, милостивый господин, — покорно вздохнула она, — увольте. Я ведь без вас погибну в голоде.

— Ладно, — хмыкнул Данборт, — не до твоих концертов. Завяжи платок.

— Господин желает быть не узнанным, — Риоха выразительно посмотрела на богатство разложенных на столе артефактов.

— Ну разумеется, — фыркнул Девон.

— И каждая собака будет знать, что в Лавку пожаловал богатый господин.

Риоха ловко завязала платок и вколола булавку. Лицо мистера Данборта тут же обзавелось пышной рыжей бородой.

— Пусть, — отмахнулся Девон. — Я не собираюсь брать ничего противозаконного. Только аморальное.

Риоха сдавленно хихикнула. Она служила Девону уже больше двадцати лет. Отчего Данборт и прощал ей разные вольности. Будучи честной женой элла, искала приключений на стороне. Порой заглядываясь на дорогих «шоферов» или «хранителей сигар». Все как на подбор плечистые, высокие — разноглазые. Сердце сладко замирало, и в такие дни, дни больших приемов, Риоха перечитывала легенды о драконах. Ни на что другое она была не способна. Девон закрывал на это глаза. А взамен языкатая элла держала весь остальной штат прислуги в ежовых рукавицах.

— Удачной охоты, — шепнула служанка, и Данборт коротко кивнул.

У ворот столичного особняка стоял кэб. Девон легко забрался внутрь и хмыкнул. С тех пор как малышка Катти выставила на окно свой гербарий, проживание на территории института стало бессмысленным. И Данборт решил вернуться в свой дом. В этот вечер он был особенно близок к тому чтобы уволить ядовитую гадину, попустительством Магрит облеченную в тело эллы. Крепко поругавшись с Риохой, провел несколько часов в библиотеке. После пришли известия о выкрутасах его невесты, и у Девона начала болеть голова. Тогда же он и решил подсластить себе грядущий брак. Крошка Катти должна стать его. Хотя бы разок.