— Мазь не чудо. — Илзе сложила руки на груди. — Обезболивающее и разогревающее. Она снимает боль здесь и сейчас. Но это не лекарство.

— Моя травма не лечится, — криво улыбнулся Кассиан. — Я не прошу вас отдать мне флакон. Просто скажите название.

— Стандартная смесь тринадцать-четырнадцать, — пожала плечами Илзе и, вернувшись к столу, достала баночку. — Возьмите, мне не жаль. Вы взрослый человек и имеете право угробить свое здоровье.

— Спасибо, — кивнул Гарвести. Не стал уточнять, что у него на полке стоит точно такая же мазь.

— Если потребуется помощь в нанесении, вы всегда можете… — Илзе неловко пожала плечами. — В общем, я помогу.

Капитан коротко кивнул и предложил мисс Эртайн проводить ее до дома. Илзе охотно согласилась. По дороге Кассиан с удовольствием поделился планами по переустройству кабинета. И куратор Эртайн подсказала Гарвести, как провести это сквозь бухгалтерию. Капитан поблагодарил, но был не слишком впечатлен. Он так и так собирался платить из своего кармана.

— Тогда проведите это как благотворительность, — посоветовала Илзе, — и тогда никто не сможет указать вам, что и как делать. Сможете обустроиться, как захотите.

— Вы так поступили?

— Увы, — Илзе покачала головой, — для каждой мелочи мне пришлось найти железное обоснование.

— Доброго вечера! — Кассиан чуть поклонился. — Жду приглашения на новоселье.

— Как только студентов отпустим на каникулы, — улыбнулась Илзе.

Закрыв дверь, она сразу прошла на кухню. Гора чемоданов взывала к хозяйственности мисс Эртайн. Потому она попила молока и приступила к работе. За три часа удалось растащить вещи по разным углам и немного привести кухню-гостиную в приемлемый вид.

Чемодан с книгами и личными записями Илзе отволокла в комнату и устало выдохнула. Хотелось почитать, спать и помыться одновременно. Встряхнувшись, Илзе пошла за свежей пижамой и полотенцем. И вспомнила о жалюзи.

— Пора попить капельки для памяти, — проворчала она.

И тут же вспомнила про личный дневник и по совместительству ежедневник с функцией напоминания. Магические вещи в этом плане были весьма удобны. Вот только на привычном месте — внутри мягкой игрушки — дневника не оказалось. И в вывороченных на пол чемоданах его тоже не обнаружилось.

Илзе раздраженно выставила на окно в ванной комнате цветы и включила горячую воду. Смывая с себя перипетии дня, она усиленно размышляла, куда и когда мог деться ее дневник. И ответа не находила.

Переодевшись, Илзе взяла трактат «О травах хвойных и их значительствах». Фолиант был написан на старом языке, и сквозь витиеватости автора пробраться было сложно. Но, увы, в Бирготе наука шла строго назад. Илзе не решалась произнести это вслух, но маги деградировали как ученые. Как мастера. То, что было обыденностью пятьдесят или сто лет назад сейчас было вершиной умений.

Стук в дверь заставил Илзе подпрыгнуть. Она придремала над фолиантом и не понимала, кого могло принести в такую темень.

— Открывай, — пьяный голос Дарии едва доносился через приоткрытое окно.

— Ради Магрит, что ж я спать не легла… — пробормотала Илзе. Но совесть не позволила промолчать. Ведь свет горел, да и видно было ее в кресле, если через окно заглянуть.

Открыв дверь, мисс Эртайн едва удержалась от восторженного присвиста. Дария была великолепна. Тугие локоны, изумительное вечернее платье. Обычно не слишком красивая, Никерс выглядела достойно. И пьяно.

— Проходи, но недолго. У меня завтра уроки с утра, это тебя на первую половину освободили.

С собой Дария принесла открытую бутылку вина и красивый пузатый бокал на длинной ножке. «С ресторана прихватила», — небрежно бросила Никерс.