За широкими, разлапистыми кустами уже отцветающей сирени скрывалась высокая, в человеческий рост, трещина. Обыватели посмеивались — деньги институт с учащихся берет запредельные, а стены починить не на что.

— Капитан Кассиан Гарвести, табельный номер тринадцать.

Положив ладонь на побеленную стену, Гарвести подождал минуту, и трещина разрослась в полноценный проход. Три шага в темноте и выход на другую сторону, только там уже куст собачьей розы. И стайка юниц с сигаретами.

Гарвести не успел ничего сказать, а студентки бросились врассыпную, одна даже оборвала подол о шипы роз.

— Всех запомнил! — преувеличенно грозно произнес капитан, и ответом ему стал опечаленный вздох.

— А к вам когда на пересдачу записываться? — томно шепнули из-за куста мальвикии.

— Строго после того, как завалите зачет, — хмыкнул Кассиан. — А у травников зачет только через три месяца.

За кустами кто-то пискнул и с шумом осел на траву.

— Помощь нужна?

— Нет, сэр, спасибо, сэр, — поспешно произнес девичий голос. — А как вы нас опознаете?

— У вас край мантии со значком кафедры торчит, — рассмеялся Гарвести.

Смех дался капитану непросто. Но не пугать же мелкоту злобным оскалом? Чем больше болела нога, тем сильнее Кассиану хотелось выплеснуть злость. Но пробежка не помогала избавиться от злости, а раунд-другой с боксерской грушей давался слишком тяжело.

Два жилых блока для студентов и два небольших одноэтажных домика. Последние утопали в цветах — Илзе хорошо бы смотрелась там. Особенно если дом был бы больше, а где-то в палисаднике таилась маленькая детская площадка. Гарвести тряхнул головой, изгоняя глупые мысли.

Как правило, капитан не позволял себе лениться. И тот факт, что жилой этаж преподавателей предусматривал скорейший и кратчайший доступ к аудиториям, его больше расстраивал, чем радовал. Но сегодня он немного изменил свое мнение. После долгой прогулки страстно желал добраться до дома и принять лекарство.

Парковые красоты не трогали усталого Гарвести. Он только остановился у питьевого фонтанчика — утолить жажду и побрызгать прохладной водой в лицо.

На светлой кухне Кассиан устало присел на табурет и достал с низкой полочки флакон с обезболивающим. После которого следовало съесть что-нибудь сытное.

***

Святилище Магрит было заполнено цветами. Молчаливые служители прятали лица за тканевыми масками, прикрывали волосы капюшонами. Здесь не спрашивали, зачем пришел человек, лишь подносили строгие вазы, заполненные водой.

Илзе стояла у порога. И в глаза ей бросилась золотая цепочка, небрежно намотанная на синий ирис. Рядом на желтых розах — мужской наруч. Может, в словах старухи есть смысл?

Снимать браслет с правой руки оказалось тяжело — все фигурки любовно выбраны, вывезены с Земли. И пусть на тугом кожаном шнурке висели глупые пластмассовые цветочки, зверюшки из хирургической стали с глазками-стразиками — они были ценны для Илзе.

Затянув браслет сразу вокруг всего букета, мисс Эртайн шагнула под своды храма. Звуки отрезало сразу — в святилище Магрит не говорили. Перестук каблуков Илзе и совершенно беззвучные движения служителя. Эртайн склонила голову и подала свой букет.

Опустившись на низкую скамейку, замерла. После поднесения цветов следовало остаться в храме, подождать. Нет, никто не обещал, что богиня заговорит с дарителем. Просто традиция — десять-двадцать минут посидеть в абсолютной тишине.

Перед глазами Илзе встал момент, когда капитан быстро покинул кафе. Сейчас она уже не была уверена, что он бежал именно от нее. Он словно кого-то увидел.