Заря со Златой смеялись над шутками купца. Алена присматривалась. Высокий и статный, уверенный в себе. Одет неброско, но со вкусом. Бородат, но тут все мужчины поголовно носили бороды, еще и гордились этим.

Петра на вас нет, подумала Алена, заменив в любимой присказке бабушки Евдокии имя вождя на имя первого императора, он бы вам бороды пообрезал. Чуть отпустило. Может, померещилось ей, и не было ничего? Может, фантазия разыгралась? Хорошо, что вслух ничего не сказала, не испортила чужую радость своими подозрениями.

Купец, видимо, опять сказал что-то забавное, потому что Злата рассмеялась особенно громко. Улыбка не сходила с полных губ жениха, а взгляд серых оставался холодным, неприветливым. Так смотрит делец, который во всем ищет выгоду и не перед чем не остановятся ради достижения своих целей. Алена видела таких в офисе и на приемах, которые устраивал или посещал отец. Он иногда брал ее с собой, будто извиняясь за то, что после смерти жены перестал ей уделять время. Она скучала, чувствуя себя лишней среди среди незнакомых мужчин в деловых костюмах и их жен, что хвастались друг перед другом бриллиантами.

Алена загнала поглубже воспоминания и, повинуясь внезапно возникшему желанию, снова потянулась к купцу, пробормотала что-то про перстень, украшавший его безымянный палец. Тот охотно протянул руку, позволяя рассмотреть украшение со всех сторон. Девушка едва коснулась его и снова почувствовала, как страх тонкими иглами вонзился в кожу, кровью растекся по венам, болью пронзил сердце. Едва не закричала, проговорила негромко:

– Нехорошо мне. Голова закружилась. Злата, помоги мне.

Невеста с видимой неохотой отпустила руку жениха, подошла к Алене, отвела ее в сторону, предложила принести воды.

– Не ходи за него, – быстро заговорила ученица травницы, пока не передумала. – Не с добром он пришел. Не спеши, присмотрись.

Злата отпустила девушку, отошла на пару шагов, смерила презрительным взглядом.

– Вот ты какая! – воскликнула она нарочито громко. – Не думала, не ждала от тебя такого. Без году неделю здесь живешь, а уже наловчилась чужих женихов сманивать.

– Злата, ты что?

– И слушать не хочу. Что же ты раньше молчала? Счастью моему позавидовала? Чужое богатство покоя не дает? Тоже мне ворожея выискалась судьбу предсказывать да в чужую жизнь вмешиваться. Без тебя обойдусь и без твоих советов.

– Тебе решать, – ответила Алена. Кто она такая, чтобы решать, как кому жить? – Я свое слово сказала, а думать обо мне ты можешь что угодно. Рада бы ошибиться…

– Хорошо говоришь, складно, да меня не обманешь. На свадьбу хотела тебя позвать, а теперь скажу: чтоб ноги твоей не было рядом. Еще накличешь какую беду, ворожея.

Последние слова Злата не сказала, выплюнула, развернулась и поспешила прочь. Подхватив жениха под локоть, повела домой, что-то шептала ему, наклонившись так, будто целовала. Мужчина оглянулся. Алена поймала его неприязненный взгляд, от которого волосы встали дыбом. Рука сама потянулась к цепочке с крестиком и лунницей. Девушка сжала обереги, прошептала молитву, одну из немногих, который знала с детства, почувствовала, что страх отступил.

– Что с тобой? – спросила Заря. – Белая, как полотно, будто навья увидела.

– Кого?

– Духа смерти или покойника. Так не время. Они только по ночам носятся, а у нас отродясь их не было.

– Лучше бы мертвеца, чем это, – ответила Алена, поведав подруге о своих предположениях. – Может, зря сказала?

– Может и нет. Что было, видели. Что будет, увидим, – успокоила ее подруга. – В одном Злата права, ты и правда ворожея, только тебе никакие подручные средства не нужны. Глядишь в глаза, а видишь душу.