Кощей сел за стол, наблюдая за дочерью. Его взгляд был задумчивым, он смотрел, как ловко управляется девушка с печкой и ухватом.

— Кашу, говоришь, варишь? — спросил он, стараясь скрыть лёгкую улыбку.

— А то, — ответила Вильфрида, не отрываясь от дела. — Обещала домовому, значит, надо выполнить. Да и тебе, видать, не помешает подкрепиться. Давно домашнее варево ел?

Добрышка, стоя в углу, смотрел на неё с благодарностью. Его маленькие глаза влажно блестели, а руки нервно теребили край кушака.

— Спасибо, хозяюшка, — прошептал он. — Уж больно давно я каши настоящей не пробовал. А уж если с маслицем, — он мечтательно облизнулся.

— Не за что, — отмахнулась Вилька, помешивая кашу. — Ты порядок навёл, а я своё слово сдержу. Вечером ещё и пирогов напеку. С капустой.

Домовой сглотнул слюну, пироги он уважал, особливо если с капустой.

В этом они были похожи с Прошкой, подметила про себя Вила и грустно вздохнула.

Вскоре аромат свежей пшеничной каши заполнил терем. Вильфрида разложила её по мискам и поставила на стол. Кощей, не дожидаясь приглашения, взял ложку и принялся есть с аппетитом.

— Ну что, Добрышка, садись, — сказала Вильфрида, пододвигая и ему миску.

Домовой, смущаясь, уселся на краешек лавки и начал есть, шумно дуя на горячую ложку и отправляя ту в рот.

— Неплохо, — наконец произнёс Бессмертный, отодвигая пустую миску. — Каша как каша, навроде как, но с душой.

— Спасибо, — сухо ответила Вильфрида, но в её глазах мелькнула тень улыбки. Всё-таки приятно любой бабе накормить голодных домочадцев.

Добрышка махнул рукой, и миски отправились на помывку. Всё ж приятно иметь в дому такого помощника. Это обычным бабам духи не показываются, а вот ведьмам завсегда подсобят по хозяйству.

Оставалось познакомиться и с другими духами дома.

4. Хольмганг

Волхов, сидя в своём тереме, чувствовал, что нащупал ту ниточку, которую так долго искал. Сам он не мог надолго покинуть свои владения, но следить за князем и северянином было необходимо. Мысль о русалках пришла ему как единственное верное решение. Они были быстры, незаметны и преданы водяному, а тот ему.

Когда водяной вошёл в двери, Волхов едва заметно кивнул, поманив его ближе. Водяной поклонился, подошёл ближе.

— Слушаю, владыка, — прошептал водяной, не поднимая головы.

— Отправь своих речных девок, — начал Волхов, его голос был спокоен, но в нём чувствовалась властная нота. — Пусть следят за теми двумя. Князь и северянин — они не должны ускользнуть от вашего внимания. Как только они сыщут ту гору, доложи мне сразу, который сыскал и где. Понял!?

Водяной кивнул, его губы растянулись в улыбке, обнажив острые щучьи зубы.

— Будет сделано, хозяин! Девки мои не подведут. Ни одна тень не скроется от их глаз, ни один шаг не останется незамеченным.

— Хорошо, — Волхов откинулся на резном троне, его взгляд стал задумчивым. — Ступай. И помни — время дорого.

Водяной исчез так же тихо, как и появился, оставив после себя лишь лёгкий запах речной тины. Волхов остался один, его мысли уже были далеко: он представлял, как русалки скользят по воде, их тела блестят в лунном свете, а глаза горят холодным огнём. Они будут его глазами и ушами, его невидимыми слугами.

А пока он ждал.

Светозар нервно шагал по палубе, его шаги тихо звучали, отдаваясь глухим стуком. Ночь была тёмной, лишь слабый свет звёзд отражался в чёрной воде. Тишину нарушал только плеск волн да скрип вёсел, которые мерно погружались в воду, словно отсчитывая время.

Мысли его были заняты разговором с Мокриной. Её слова, её взгляд — всё это не давало ему покоя. Она знала что-то, что не сказала. Что-то важное. А теперь ещё и Итиль... Как оттуда добираться до Искоростеня?? Но это всё же ближе, чем от Волхова.