– Определённо, в Верхнюю Фенгару тебе идти пока не стоит. С этим, – он кивнул на кровать, – я сам разберусь.

– Как? – даже с какой-то неприязнью посмотрела на украденное, словно теперь это действительно было низко даже для меня.

– Сделаем вид, что поймали мальчишку-воришку, – мягко улыбнулся Оциус. – Но это не должно повториться. Ты меня понимаешь, Тайра?

– Понимаю, – ответила глухо и посмотрела прямо ему в глаза. – Спасибо. Я правда не знаю, как это вышло…

Но прекрасно поняла, что это была не просто случайность – я получала удовольствие от процесса. Хотя и не могла в этом себе признаться сразу. Да и Оциус, глядя в мои «честные» глаза, кажется, не поверил.

– Наверное, я сам виноват, что отпустил тебя одну.

И это навело на тревожные мысли.

– Вы ещё что-то скрыли от меня? Почему на самом деле я не могу вернуться домой? – выпрямилась, чувствуя, как сжимаются лёгкие и становится трудно дышать.

Оциус как-то подозрительно сузил глаза, с тяжёлым вздохом откинулся на подушки дивана и провёл пальцами сквозь волосы на висках. А затем расстегнул сюртук и жилет под ним. Лицо его было так сосредоточенно, что казалось, ему трудно вообще начать говорить. А потом он закрыл глаза и погладил лоб пальцами.

– Кто я такая? – прошептала, неожиданно потеряв силу в голосе.

– Мне пришлось нелегко. Вывезти тебя из Конгора, придумать тебе новое имя и подготовить документы – всё это очень и очень рискованно, – и Оциус вынул из внутреннего кармана сюртука свиток, перевязанный лентой. – Но, когда я тебя нашёл, ты была готова распрощаться с жизнью и молила спасти от этого шага. Я сделал всё, что мог. Поэтому к прошлому нет возврата. Ты Тайра Лициус. Дочь моего наставника из Конгора. Это всё, что тебе нужно знать. Я не хочу, чтобы прошлое давило на тебя.

Он снял ленту, развернул свиток и протянул мне.

Уже протягивая руку к пергаменту, я чувствовала, как правда подступает к горлу, что вот-вот ухвачу её за скользкий хвост и выдерну наружу из тёмной норы. Меня словно заморозило, когда пальцы коснулись свитка, а взгляд застыл на незнакомых символах.

– Что это?

– Здесь записана твоя новая родословная.

– Не понимаю ни слова… – растерянно поёжилась.

– Ты не можешь прочесть? – обеспокоенно вытянулся он, а на лице мелькнула тень разочарования или чего-то ещё. – Видимо, ты не до конца восстановилась. Я зачитаю…

И он прочёл, что я единственная дочь До́рана Ли́циуса, наставника Академии Конго́ра, который недавно погиб вместе с супругой Камелией в плавании от Тэ́нуа до Конго́ра. Мне двадцать восемь лет. С детства обучалась в закрытой Академии Конгора и там же проживала до смерти родителей. У меня нет ни дядек, ни тёток, ни кузенов, ни кузин… И прочее, что было уже не так важно.

– Тебе не интересно? – осторожно тронул за локоть Оциус.

– Это не моя жизнь, – ответила сухо, всё ещё ощущая, как царапает горло.

– Это сложно – потерять семью и остаться ни с чем. А у меня было средство излечить твою боль…

Догадка обрушилась ледяным потоком, что от неё аж в глазах потемнело.

– И ты отнял у меня память?! – выдохнула без церемоний и до боли широко раскрыла глаза, уставившись в его сожалеющее лицо.

– Я ничего не сделал, не испросив твоего желания, – тут же оказался рядом Оциус и взял за плечи. – Не мне было проживать твою жизнь. Но я предложил, а ты умоляла сделать это поскорее… потому что не могла выдержать той боли…

Меня окинуло холодом, потом жар разлился по всему телу такой, что сбросила простыню с плеч вместе с руками мужчины и замахала на себя влажной ладошкой.