Если бы только узнать хоть толику планов графского недоноска, что в последние дни стал особенно скрытен и подозрителен, он смог бы связать по рукам и ногам не только служителей своего храма, но и две остальные ветви городской власти. А самого Корвина… О-о-о, забить плетьми и скормить свиньям, пригласив на кровавое зрелище высших чинов государства!

Во вновь открывшуюся дверь втолкнули щуплого и заикающегося мужичка, нервно поправляющего собственную рясу. Бледный, как смерть, инок трясся под линчующим взглядом игумена.

– Имя твое?

– Иман, – низко склонился служитель, пряча панику в опущенных глазах. Его Преподобие никогда не вызывал к себе просто поболтать.

– Ты подавал утренний кофе и сдобу в кабинет епископа?

– Я, Ваше Высокопреподобие, – распластался на полу инок.

– Сколько порций?

– Четыре, Преподобный.

Значит, три командира. Хорошо. Если предположить, что каждый возьмет на себя командование конкретной операцией, то в совокупности план недоноска поделен на три масштабные части. Но какие? Аресты трех значимых лиц? Или зачистка трех районов? В любом случае, у него есть время, пока треклятые командиры не покинут кабинет епископа.

– О чем они говорили?

– Ваше Высокопреподобие… – ужаснулся Иман, прижав руки к груди.

– Отвечай, песья морда.

– Я не смел подслушивать!

Вилард радостно оскалился. Нет ничего лучше правильных и послушных людей, брызжущих святостью во все стороны. Именно они расслышат шепот за стеной, увидят краешек чужих бумаг, рассмотрят мельчайшие детали на одежде гостей, и все это не разгибаясь из унизительного поклона.

– Выбирай: стеклянная роза в спинные нервы или сломанные зубы.

Инок сжался на полу, трусливо не поднимая головы. Единственной формой протеста было упрямо зажмуриться, но выходило лишь панически закрыть глаза, чтобы не видеть, какой пыточный инструмент выберут для него. Нужно всего лишь переждать.

– А может, тебе по душе звонкие монеты?

Медяки бряцнули в поясном кошельке игумена. Напуганный слуга покорно сгруппировался, пряча довольную улыбку между коленей. Ждать пришлось недолго.

– Они отмечали чернилами места на карте, Ваше Высокопреподобие.

– Какие места?

– Папоротниковую улицу, – осмелевший инок поднял голову, перечисляя увиденное. – Городские ворота на Ратный тракт, выход с Костной улицы на базарную площадь и перекресток у здания совета.

– Дальше, – потребовал игумен, кинув горсть медяков в лицо наушника.

Тот ловко собрал монеты, спрятав их за пазуху рясы, и расплылся в довольной улыбке.

– Говорили что-то о полудне, но заказали на обед говядину.

До полудня больше трех часов, а говядина томится в печи не меньше двух. Базар откроется только через полчаса, значит, послушники стремглав побегут за свежим мясом, чтобы успеть к обеду подать высокопоставленным лицам заказанные блюда, которые нужно есть горячими и с фарфора. Хм…

– Где расселили гвардейских командиров?

– Пока нигде, они прибыли в город только сегодня, – подал голос Роб. – Предположительно, приглашены в замок лорда Корвина как благородные особы.

– Ужин тоже заказали?

– Никак нет, – скромно опустил голову инок.

Выходит, не сегодня? Неужели недоносок Корвин промедлит и запланирует облаву на завтра, а то и еще позже, дав противникам фору? Не похоже на него. А что если…

– Кто в командирах? – взволнованно спросил Вилард, вновь промокая вспотевший лоб.

– Второй сын графа Роскена, двоюродный племянник Ее величества барон Баскел и друг Его высочества, прибывший инкогнито.

Два приближенных к королевской семье военных дворянина и один подающий надежды военный маг. Игумен хоть и не имел титула, однако руку на пульсе аристократии держал, тайно мечтая быть принятым за своего.