Но два королевских ближника и маг… К чему настолько близкие ко двору, но неофициальные позиции? Почему именно их Корвин пригласил в Парницу командовать отрядами?

– Уж не собрался ли щенок на службу к королю? – пробормотал себе под нос игумен.

А что? Красивый вышел бы фарс. Сблизиться с аристократами, способными замолвить словечко перед августейшей семьей, вместе выиграть славную битву с преступностью в гниющей Парнице и прыгнуть на теплое местечко в королевскую гвардию, а то и тайную полицию. И даже разрыв помолвки со шлюхой Милонской укладывается в эту догадку – зачем связывать себя брачными узами с одной профурсеткой, если можно иметь их пачками в столице?

А что там станет с городом и воровской гильдией – дело десятое.

Ручка быстро заскрипела по бумаге. Вываливать свою теорию игумен не спешил, но фактическую информацию записал, морщась сквозь зубы, что вынужден отчитываться перед каким-то сбродом. И нужно ли ему теперь кого-то извещать? Может, дать ублюдку Корвину возможность сжечь половину города и благополучно сбежать в столицу, а самому править второй половиной? В конце концов, сам Вилард тоже не собирался навечно оставаться в Парнице, присматривая себе симпатичный особняк на морском побережье.

Однако пусть так, но упускать графского щенка из виду все равно не стоило, особенно если он переберется ближе к митрополиту. Кто знает, когда этот двуличный отброс наестся с королевского стола и захочет вернуться к богу? Лучше иметь возможность получать сведения из первых уст.

Значит, следует написать еще одно письмо.

– Отнеси получателю, – запечатанный серый конверт лег в руку ассистенту. – Пусть не беспокоятся.

Безмолвно поклонившись, секретарь и ближайший слуга преподобного игумена кинул проницательный взгляд из-под опущенных ресниц на смятую бумагу с вензелем. Жаль. Безусловно жаль, что такой очевидный и устраивающий всех вариант отпал. Впрочем, что для игумена – сердечный приступ, для Роба – всего лишь досада и повод добавить к настоящему письму с известиями пару скорбных слов. Наверняка получатели известий разберутся, что к чему, и как сладить с внезапно возникшей проблемой. А может, справляться и не придется вовсе, и разрыв помолвки им на руку?

Ведь у них есть своя близкая к епископу юбка, которой можно вертеть, как вздумается.

4. Глава 3

Столичный тракт вместо мелкой насыпи и обледеневших ям представлял собой добротный путь, расчищенный от снега городской стражей и доброхотами, везущими товары на дорогостоящих полозьях. Вместо кривого ельника по обочинам широкой дороги росли ровные березы, дубы и кедры, умудряясь соседствовать с довольно редкими по местным меркам кустами ежевики, дикой малины и заброшенным вишневым молодняком.

В общем, не чета Ратному тракту.

– А по лету сливовицу ставить будем, – мечтательно рассуждал домовой, жуя пожухлые листья табака.

Где он их достал – неизвестно, но употреблял со вкусом, не боясь за желудок. Отговаривался необходимостью восстановить силы после сложного и энергозатратного переброса таверны в другую часть городского округа, но мы подозревали, что наш чупакабра потихоньку подсел на медленный яд, а потому стали прятать коробочки с табаком поглубже в шкафы. Но разве от него что-то спрячешь?

– Чу, где ж ты сливу килограммами здесь возьмешь?

– В лесочке поглубже. Тут раньше дома стояли с участками ягодными и плодовыми, а нынче окромя белок и волчьего помета никого не водится. Фрукты хоть и дичка, а для закаток и настоек самое то. Снарядим нашу пацанву на охоту, выдадим по калачу на брата и пускай отсель и до заката корзины наполняют.