А счастливый Наир продолжал болтать, вновь ничего не замечая:

– Вот и пришлось мне одному ехать в Лэрианор. А Дэини там осталась, у Кайла. Она теперь в его доме живёт, в Старом Городе. С ума можно сойти! Вот уж не думал, что они вместе будут…

– Да… – с трудом разлепив дрожащие губы, выдал осипшим голосом Эливерт. – Ты прав. С ума сойти можно. Вот так новость…

Дышать больше не получалось. Словно удавку на шею набросили. Огненная пелена застилала глаза. Сердце, казалось, раскачивается внутри как маятник, вот-вот отрётся.

Уйти! Срочно уйти! Пока ещё можно…

Пока не разлетелась душа, осколками не изрезала тех, кто рядом, кто под руку попадёт ненароком.

– Наир, ты погоди… – Эл поднялся, пошатнувшись немного. – Я сейчас, сейчас вернусь… Вспомнил кое-что…  Подожди меня тут!

3. 3 В мечтах и мыслях

Эл выскочил на улицу, едва не сбив с ног какого-то мужика в дверях. Жадно глотнул наполненный свежестью дождя воздух, но он колючкой чертополоха застрял где-то в горле. Эливерт задыхался.

Его скрючило от боли, вполне реальной боли, пронзившей острыми иглами всё тело.

Но куда страшнее было это странное чувство внутри – стылая, мёртвая пустота. Словно в груди его кто-то пробил огромную брешь, и чёрная тьма Бездны наполнила эту дыру до краев.

А потом вспыхнуло пламя, опалило эту рваную пустоту, испепелило душу в одно мгновение.

Ярость, боль и горечь рвались наружу, грозились растерзать тело, как свора диких псов. Сейчас разорвётся сердце, не выдержит.

Эливерт нырнул за угол сарая, подальше от людей, привалился спиной к шершавым брёвнам сруба, зажмурился – не видеть бы света белого больше, не слышать ничего, не знать…

Сойти с ума – вот было бы благословение Небес!

Развернулся вдруг резко и с яростью шибанул кулаком в стену. Руку пронзила такая боль, что взвыл, не сдержался. Но тут же ударил снова, и снова, и снова. Молотил сжатым  до хруста кулаком, в кровь разбивая  костяшки пальцев, воя от боли.

Глупо так, будто сопляк зелёный. Ведь сейчас сломает заново кости, которые едва зажили. Но не мог остановиться.

Тошно было от собственной слабости. Разве так  мужик себя вести должен? Хуже брошенной бабы…

Но эта новая боль отвлекала от безумия внутри. Она была ему нужна. Чтобы просто не сдохнуть  прямо здесь и сейчас.

Силы вдруг в один миг оставили. Ворон замер, опустошенный, сполз по стене на кучу грязной соломы, пустым взглядом смотрел, как стекает кровь по разбитой руке.

Мать Мира, что же ты творишь, Милосердная?! Ведь  сказала, что простила, что можно теперь сызнова жизнь начать… Так за что тогда вновь на Бездну обрекла?

Ох, Ворон, Ворон! Ты же знал, что так будет. Ты же помнишь этот сон. Все твои сны правдой оказались. Отчего же ты решил, что этот ты ещё можешь обмануть, исправить, предотвратить?

Просто ты не хотел верить в это. Как не хотел прежде верить в Настину любовь к Кайлу.

А она его действительно любит, и он её тоже.

Сукин сын! Да откуда только Владетель Мрака принёс этого проклятого полукровку? Почему обязательно надо было судьбы их пересечь?

Настя, Настя… Беда бедовая! А ведь могла счастьем стать.

До последнего верил мечтам своим. И вот в двух шагах от радуги, когда казалось, уже в руках пригрел шальную мечту свою, всё снова в прах рассыпалось. Опять в сердце удар.

О, Небеса, да сколько можно на прочность испытывать?!

Нет в нём больше прочности. Кости переломаны. Сердце дырявое кровоточит. И вот по ладони кровь эта бежит.

Как жить-то дальше? И зачем?

Когда самая близкая, самая желанная предала…

Зачем это всё ему? Свобода, жизнь новая, честная? Да и просто жизнь… зачем?