Он отвёл глаза, заглянул в звёздное небо и добавил:

– И, чтобы ты сейчас не думала обо мне, я пошёл бы, даже если бы мне было плевать на всех остальных. Потому что на тебя мне не плевать! Я не позволю тебе сгинуть ради глупых амбиций Лиэлид. Или ради красивых глаз Кайла… Я ведь видел, как ты сегодня смотрела на него!

Эливерт усмехнулся привычно: зло и весело.

– А теперь…Отправлюсь-ка я к сестрицам ир Талл! Они обещали мне жаркую ночку сегодня. Нельзя заставлять девушку ждать, тем более – сразу двух! Светлой ночи, Рыжая!

Недолго думая, Ворон перемахнул через резные перила балкона и сиганул вниз. Нет, летать он не умел, и убиться с горя не собирался. Знал просто, что сразу под этой террасой есть широкий козырёк, а с него уже легко спрыгнуть дальше, на землю. В одно мгновение Эл оказался внизу.

С балкона тотчас свесилось бледное личико Насти в обрамлении растрёпанных волос. Судя по всему, она ожидала увидеть его бездыханное тело на каменной дорожке сада.

– Не волнуйся! Я живучий. Потому что бессердечный. Прямо как твой полукровка, – озорно подмигнул атаман.

– Он вовсе не мой! – зло фыркнула Рыжая.

– Лучше я буду думать, что ты выставила меня из-за него…

Эливерт картинно прижал руку к груди, у самого сердца, и вдохновенно продекламировал:

Жестокая!

Ты сердце мне разбила,

Последние надежды погубив!

Ради кого?

Бродяги-полукровки,

Чьё сердце холодно,

Как снег у северных брегов!

О, Матерь Мира!

Как судьба несправедлива!

Отвергнутый, я гибну,

Ослеплённый

Костром твоих сияющих волос!

О, горе мне!

Отвесив галантный поклон, Эливерт закончил представление такими словами:

– Видишь, мне тоже поэзия не чужда! Ступай спать, Рыжая!

И исчез в пышных кустах сирени.

– Да пошёл ты! – долетело ему в спину доброе напутствие.

***

Он и пошёл. Долго бродил по саду. От досады хотелось выть на луну. И даже не потому, что любовь сегодня обошла стороной, и страстная ночка сорвалась. Это тоже печалило. Но…

Да не знал Ворон, отчего на душе так паршиво! Впервые, за долгие годы, он вообще не понимал, что с ним происходит.

– А пойдём-ка, брат Ворон, к этим девкам, что так зазывали! – вдруг остановившись, сказал атаман сам себе. – Раз уж Рыжая не про нашу честь, будем трахать благородных миледи.

Эл направился к фонтану, что бил неподалеку от окон сестёр ир Талл. Вот это то, что надо – лучший способ забыть бабу, найти себе другую.

Похоже, его действительно ждали. В окнах спальни тускло светила лампада. И иногда мелькал силуэт одной из девиц.

До их террасы оставалось не больше двадцати шагов. Ворон замер надолго: смотрел на окна и не двигался с места.

Поднял лицо к звёздному небу, потом опустил взгляд в землю. Выругался грязно. Перешагнув высокий бортик, сунул голову под ледяные струи воды в фонтане. Выскочил, отфыркиваясь и рассыпая сияющие брызги воды. И пошёл прочь…

В свои покои. Спать. Один.

***

33. 33 В тумане

В тумане

Вот они, руки в туман рукавов скрывая,

Встали тебе за спину, и молча ждут.

Елена Холодова

Странное дело, но неудача с Рыжей Ворону пошла на пользу. После той ночи, когда она выставила его из своих покоев, атамана как будто отпустило.

Нет, он по-прежнему любовался её необычной красотой и частенько представлял, как было бы здорово оказаться с ней в постели. Но это желание перестало быть таким навязчивым. Он даже начал наивно полагать, что помешательство было временным, и скоро он научится смотреть на Настю абсолютно равнодушно.

Вот Соур же ему не хочется. Хотя она тоже далеко не уродина, но грезить о ней и в голову не приходило.

Возможно, причина того, что буря улеглась, крылась и в том, что их теперь стало несколько больше. К троице приятелей присоединились рыцарь-полукровка и «гусыня» Соур. Иридион обещал нагнать по дороге. Вроде и народу всего пять человек, но как-то сразу всё стало серьёзно и скучно.