— А пить? Ну, чтобы раз - и забыл? — рассмеялся старик, взяв в руки настойку, — может, её?

— Нет, не поможет, а вот примочку сегодня перед сном сделаете - враз о боли в коленях забудете, — произнесла, продолжив раскладывать отвары и сборы.

— Ну давай, чего уж, — махнул рукой дед Мати, — сколько возьмёшь?

— А сколь не жалко? — лукаво улыбнулась старику, — чтоб вкусно да сытно поужинать.

— Ох ты и ведьма! Да ладно, знаю, что травница, — успокоил меня дед, отсчитывая мелкие медные монетки размером не больше ногтя на мизинце, — вот, здесь на шмат окорока Летхи хватит.

— Спасибо, — поблагодарила старика, забирая горсточку монеток, — приглядите? Сбегаю к Летхе.

— Что ж не глянуть, — великодушно согласился старичок, — беги, малахольная.

— Я мигом, — крикнула на ходу, спеша купить окорок и булку, вдруг ощутив невообразимый голод, благо стол дородной и громогласной тётки был всего в нескольких метрах от нас, на самом бойком месте.

— О, Мирка! Запропастилась где-то? — закричала на весь рынок рыжеволосая, круглощёкая женщина лет пятидесяти, одним мощным ударом разрубая огромную тушу, — тебе чего?

— Мне б сала немного, на пять шеляг, свежего. Ещё окорок этот, связку колбасы чесночной и эти колечки тоже… пять штук, — разошлась с голодухи, с трудом заставив себя остановиться, в хижине хоть и был погреб, вырытый в паре метров от дома, но льда в нём не было.

— Держи, — спустя несколько минут Летха вручила мне увесистый свёрток, а я, мысленно чертыхнувшись, чуть присев от тяжести, с тоской вспомнила садовую тележку на даче Настасьи, — ох, малахольная, давай отнесу до твоей лавки, а там сын мой до дома тебе сносит. Ты это, Мир… а есть у тебя чего для мужа моего…

— Чего? — с недоумением переспросила, удивлённо взглянув на Летху.

— Ну что б ночами мне спать не давал. Ильзе мне такую делала, — одними губами произнесла, склонившись ко мне так, что ещё немного - и мы столкнёмся лбами.

— Ааа… — протянула, быстро перебирая в памяти все известные мне настойки да травки, через минуту обрадованно воскликнула, — есть! Дома стоит бутылочка, сыну передам, скажу, что от колик, ты просила. Только пару капель в кружку добавь, не жадничай, и без того хорошо будет, да и после больше не потребуется.

— Сделаю, — важно кивнула женщина, бросив мои покупки на лоток рядом с травами, поспешила к своему столу.

— Эк ты оголодала, Мирка, — крякнул старик, ошарашенным взглядом окинув свёрток, от которого одуряюще пахло чесночком.

— Есть такое, присоединитесь? — хмыкнула, взглянув на деда Мати, но старик, отрицательно покачав головой, проговорил:

— Старуха меня с ужином ждёт, будет шибко ругаться, если откажусь есть её стряпню.

— Ну, смотрите, — проговорила, некоторое время косилась на свёрток, но всё же не вытерпела, отломила немного от колечка колбасы, по форме, напоминающей краковскую, откусила от нее небольшой кусочек.

Утолив голод, я простояла у лотка чуть больше часа, продавая старушкам травы от головной боли, девицам настойки от прыщей, жене местного кузнеца мазь от ожогов. Разбогатев всего на горстку шеляг, я, попрощавшись с дедом Мати, быстро собрала свой товар, дождалась Тейгу — высоченного, широкоплечего сына Летхи, отправилась к избе Ильзе, условившись с молчаливым парнем, что по дороге зайдём к Лессе за мукой и крупой. Масло, молоко и сыр, несколько булок и мясных пирогов, а также овощи я купила, отлучаясь ненадолго от не слишком бойкой торговли травами, оставляя деда приглядывать за моим товаром.

— Спасибо, — поблагодарила так и не произнёсшего ни слова Тейгу, провожая его к двери, — это маме отдашь и напомни, что две капли на кружку.