Очередной рабочий день подходил к концу. Варя увлечённо стригла кустарник, напевая под нос весёлую песенку. Косынка сползла на плечи, но поправить она её не могла, руки в земле были. Золотые пряди выбились из причёски и закрывали её щёки. Казалось, ветер пел песни вместе с ней и пританцовывал.

Александр наблюдал за ней недолгое время, затем осмелился подойти ближе. Но Варя никого не ожидала увидеть, поэтому завизжала в испуге.

– Ах, божечки мои! Сударь! Ох, у меня сердце в пятки ушло. Нельзя же так!

– Ни в коем случае не хотел вас напугать, Варвара. Прошу прощения, – он чуть склонил голову в почтении. – Как я могу искупить свою вину?

– Ну что вы, сударь, – засмущавшись, Варя отвернулась. – Уже всё прошло. Сама виновата, увлеклась.

– Вам не холодно?

– Что? Нет, конечно. Лето на дворе!

– Не больно?

Девушка совсем растерялась. Почему ей должно быть больно?

– Нет, сударь. К чему эти вопросы?

– Дело в том, что мне тяжело смотреть на ваши босые ножки. Не поймите меня превратно, но в этой земле может прятаться что угодно. Стекло, острые камни, колючки. Но хуже, если ваши миниатюрные ступни укусит какой-нибудь неведомый жук.

Звонкий смех разлился по округе.

– Ах, сударь, как забавно! Я с детства босыми ногами по земле бегаю. Мне так нравится, я привычна.

– Что же, и в стужу тоже?

Она ещё громче расхохоталась.

– На этот случай у меня катаники имеются.

– Вы хотели сказать – катанки?

Варя махнула рукой и ошмётки земли полетели прямо на чистую одежду дворянина. Александр не колыхнулся.

– Ой! Какая я неловкая.

«Вы прекрасны, Варюшка», – желал сказать Александр, но вместо слов просто улыбнулся.

А Варя принялась руки об сарафан вытирать.

– Ну что же вы делаете? Не портите вещь!

– Да он старый.

– А у вас имеется новый? – Варя не нашлась, что сказать, и тогда Александр заговорил более настойчиво, но по-прежнему учтиво: – Вот что. У меня для вас подарок, и я настоятельно прошу не просто принять этот дар, но и носить каждый день.

Варя с подозрением и любопытством наблюдала, как богатый дворянин уходит, затем возвращается с небольшой коробкой.

– Вот, возьмите. Ну же! А теперь открывайте.

Варя несмело протянула свои тонкие руки, испачканные в земле, и приняла коробку, затем быстро поставила её и открыла. Внутри лежали башмачки бурого цвета, которые стягивались у щиколотки, покрытые атласом поверх льна. Такие простым людям носить не доводилось. Варя взяла один башмачок, покрутила, пощупала, затем положила обратно.

– Нет, – решительно сказала она, – я не могу их принять. Это дорогой подарок.

– Позвольте! Для меня это ничего не стоит. Вы должны принять их и носить, Варвара! Если хотите, пусть это будет приказ.

– Но… как же я… Носить их, чтобы работать в саду?

– Да! Да! Почему же вы не хотите понять, что негоже девице вот так босой бегать по церковному двору!

Сама Варя была остра на язык, но сейчас понимала, что может лишиться прекрасной работы. Они с мамой только-только перестали голодать. Поэтому она сделала неуклюжий реверанс и подняла коробку с башмачками.

– Благодарю вас, сударь. Как пожелаете.

Александр остался доволен не от того, что заставил взять девушку башмачки, а от того, что она отныне не будет ходить разутая. Она говорила о привычке, но не трудно догадаться, что девушка всего-то не может купить себе новую обувь.

А Варе стыдно было с таким подарком по деревне расхаживать. И матери Марине она их не показала. Когда пришла домой, спрятала коробку в нише под крыльцом, а сама как ни в чём ни бывало расхаживала босиком.

Сегодня она принесла хлеба и масла. А ещё у тётки Дуси купила свежего молока, что её корова Клава давала. Они отужинали. Мать, как всегда, не слезая с печи, ибо ноги её не ходили, а Варька на скамье рядом жевала и рассказывала, как её день в саду храма прошёл. Она ничего не утаила, только про подарок умолчала.