- Верно, - кивает Гер за моей спиной.
И я чувствую, как он, весь такой собранный до этого момента, напряженный немного расслабляется.
Хар бесцветно улыбается на это, цепко смотря Геру прямо в глаза.
- Вот только думается мне, Пилот, что справедливей будет не так. Ты воин, удачливый охотник, так и забирай себе воительницу. Сам сказал, что хороша да послушная! А я, так и быть, рыжую землянку. И от запаха ее не так корежить будет. Тебе же лучше, да? Все для тебя...
На мгновение повисает гробовая тишина. Я не сразу осознаю, что сказал Хар, только чувствую, как Гер мгновенно каменеет. А когда осознаю...Паника, липкая и ледяная, накрывает штормовой волной.
- Нет...- шепчу непослушными губами, - Не надо...
- Хар-р-р, я ее хочу. Отда-а-ай, - рычит Гер глухо за моей спиной, железными клещами сдавливая мне плечи и не желая отпускать.
Глаза Харгарда напротив тут же опасно сужаются, растекаясь звериным янтарем. Он улыбается, делая еще шаг назад от нас, и это настоящий хищный оскал. Желтые клыки выступают, приподнимая верхнюю губу. Отводит от Гера потемневший взгляд и хлопает в ладоши, привлекая толпу.
- Братья! Багряные! Как вы считаете? Я щедр?!
- Да- а-а!!! – ревут волки как один, тут же начиная топать ногами.
- Уважил я нашего брата, Гера, дав самку ему?!
- Да – а-а!!! – орет стая дружно, так оглушающее, что я с трудом различаю, как Гер протестующе рычит прямо у меня над ухом.
- Ну, Пилот, все считают, что нет права противиться у тебя. Забирай свою вертянку. И будь благодар-р-рен! – последнее слово Харгард произносит, снова подходя к нам и сверля исподлобья засветившимися желтыми глазами.
- Зачем тебе она, старик? – Гер пятится от него, утягивая меня за собой, - Зачем тебе ИМЕННО она? Тебе же все равно…
- Что ты сказал, щенок?! – взвивается тут же Харгард, клацая уже почти совсем волчьей челюстью. Весь образ его начинает плыть, дрожа на грани оборота, - Ты что? Спор-р-ришь со мной?! Хочешь силой р-р-решить?! Давай!
Вожак словно становится больше, нависая над нами настоящей горой. Его черты смазываются окончательно, лицо вытягивается в зубастую морду, мутные раньше глаза горят желтым диким огнем. Загорелая шерсть покрывается густой бело-серой шерстью. Мускусный запах старого матерого волка ударяет в нос.
Гер пятится еще, не отпуская меня. Я его не вижу, но чувствую, как он тоже становится больше, когти вырываются из пальцев и до крови впиваются в мои плечи, дыхание над макушкой становится надсадным, то и дело срываясь на рык.
- Да, силой...- почти совершенно неразборчиво рычит он над моим ухом, - Хар-р-р… Не будет твоя! Моя!
И в следующий миг я тонко, на выдохе вскрикиваю, потому что Гер перехватывает меня за подбородок, рывком наклоняет голову и впивается клыками в шею повыше ключицы. Меня прошивает острой болью насквозь. Она буквально парализует, тело отказывается подчиняться, все органы чувств разом сбоят. Перед глазами вспыхивают кровавые круги и расширяются, затмевая все. Сознание уплывает в океан бесконечной боли. Не остается ничего…Где на задворках гаснущего разума слышу, как вопит Харгард.
- Сдурел? Зачем?!
Но Гер не отвечает, только сильнее впивается клыками в меня, отравляя своей слюной. Меня кто-то дергает за руки, пытаясь вырвать от него, какая-то возня, крики, рык, и я окончательно отключаюсь, проваливаясь в свою боль.