— Пчелки здешние жалят нещадно, — в голосе деда привычная ему заносчивость. Почти не изменился, только сдурел на старость лет, женившись на ребенке. — Майя, будь добра, накрой на стол. Я так голоден, что слона бы съел.

Не припомню, чтобы мать Эллы когда-нибудь хлопотала на кухне и встречала мужа ужином. Ей было лень даже пнуть домработницу, чтобы та поторопилась с обедом или смела пыль. Она пропадала в салонах красоты, хлюпалась в бассейне, моталась в Милан, но никак не вела домашнее хозяйство. При Майе же дед, похоже, неплохо устроился. Экономит на прислуге и повышает авторитет. Старый подлец.

— Сколько персон будет ужинать? — уточняет она, наконец одарив меня не самым приветливым взглядом.

Черт, детка, нельзя так смотреть на меня! Я же тебя прямо здесь и сейчас сожру!

— Добавь прибор для гостя, — отвечает дед, после чего Майя, взмахнув волосами, разворачивается и уходит. Вернее, улетает. Жужжа что-то в своих мыслях.

— Гостя? — дергаю уголком губ. — Твои внуки в твоем доме теперь гости? Совсем от жадности крышняк потек?

— Это не жадность, а здравый рационализм. Уж больно много денег и сил ухлопано впустую — на неоправданное образование и капризы отпрысков с немереными аппетитами. Хватит. Пора бы и для себя пожить. Тем более при такой жене.

— Жене? — хмыкаю с иронией. — Ты хоть прикасался к ней? К жене-то?

— Наша постель — не твоего ума дело. Хочешь задержаться в моем доме — веди себя прилично.

— Не привиты у меня приличия. Синдром сексуальной агрессии антитела выработал.

— Миловать тебя, Руслан, я больше не буду. Поступит жалоба от Майи — и вылетишь отсюда прямиком в свою Америку, оставив здесь причиндал со средоточием твоего синдрома. Только из любви к дочери я позволяю тебе погостить у нас. Будь благодарен за мою щедрость.

Спокойствие деда выводит меня из себя. Не на такой прием я рассчитывал. Еще сидя в самолете, прикидывал, как он встретит меня — будет ли расспрашивать о делах, или мы поскандалим, а потом Элла и отец будут пытаться нас помирить ради предстоящего праздника. Пчелка все карты спутала. Я теперь теряюсь, за что хвататься, и как реагировать на «нового» деда.

— Не поинтересуешься, чего я добился за эти полтора года? — спрашиваю, распрямив плечи.

— Ничего, — отвечает он все тем же безучастным тоном. — Ты первым делом похвастался бы достижениями, имейся они у тебя. — Дед встает из кресла, отходит к бару и лениво перебирает бутылки. — Через каких-то пять лет, Руслан, ты будешь в том возрасте, в котором я уже стал дедом. В одиночку вырастив сына и взвалив на себя воспитание внука, я продолжал развивать свой банк. Оббивал пороги администраций, налоговых, прокуратур. Каждую неделю мотался в Москву. Терял, залезал в долги, крутился, делал невозможное, чтобы мои дети ни в чем не нуждались. Ты же даже для себя ничего толкового сделать не можешь. Может, я и поинтересовался бы твоими успехами, не будь ты раздолбаем, который просрет абсолютно все. Просто на это надо время. Так что — нет, я не стану спрашивать, потому что ты не сможешь меня удивить.

Старый бессердечный кретин. Упрямый баран, живущий навязчивой мыслью, что дети и внуки ему по гроб жизни должны. Из-за его денег уже пострадала Элла. Никто бы не стал похищать дочку школьного учителя с целью вымогательства. Похитили именно банкирскую принцессу! Но и этот случай не сделал его мягче. Натыкал камер повсюду, усилил охрану и дальше гребет бабки, возомнив себя центром вселенной. Любит, чтобы перед ним пресмыкались, на коленях ползали ради подачки.