— Мне звонил твой брат, Майя, — вдруг сообщает он.

Бронь моего равнодушия к отвернувшейся от меня семье мгновенно дает трещину. Какой бы ни была причина звонка брата, это показатель. Обо мне не забыли.

— Он узнал о твоем отличном окончании первого курса института и спрашивал моего разрешения поздравить тебя.

Я едва сдерживаю слезы. Одобрение брата — лучший подарок по случаю моего окончания первого года обучения.

— У нас так принято, — отвечаю с улыбкой. — Спрашивать разрешение мужа, если он взял девушку в жены без благословения старших.

— Я пригласил твоих родных на день рождения Богдана. Не знаю насчет родителей, но брат пообещал приехать.

— Спасибо, — шепчу с благодарностью.

Это слово повторяется мной изо дня в день. Я благодарю мужа за любую мелочь, большая часть из которых по-прежнему кажется незаслуженной.

— Его приезд принесет в наш дом вести о Дамире. Ты не устоишь, обязательно спросишь, как поживает твой бывший жених и Деши…

— Я…

— Мне не двенадцать, Майя. Ты спросишь, я знаю, — тверже говорит Валентин Борисович, отчего я туплю взгляд в пол. Конечно, я хочу знать, как складывается супружеская жизнь Дамира и Деши. Я часто думаю о них и даже замышляла навести справки, но совесть не позволила делать что-то в тайне от мужа. — Надеюсь, ответ твоего брата, каким бы он ни был, не повлияет на твое настроение и поведение. Наш брак — политика, Майя. А в ней либо все, либо ничего. Бывшая жена банкира обречена сильнее, чем отвергнутая горная невеста. — Дождавшись моего кивка, он делает еще глоток, ставит стакан на столик и откидывается на спинку кресла. — Теперь рассказывай, как вытянулось лицо моего внука, когда ты выбросила его ботинки в окно?

Он усмехается. Фактически одними глазами, но этого хватает, чтобы уловить насмешку. Валентину Борисовичу любой провал старшего внука — бальзам на душу.

— Примерно, как и мое, — отвечаю с полуулыбкой.

Муж коротко хохочет, запрокинув голову.

— Наверное, Элла уговорила его остаться у нас.

— Но он же сегодня съедет? — спрашиваю я с надеждой на положительный ответ. — Отелей в городе полно.

— Эх, Майя, не могу я выставить его за дверь. Руслан с огромным удовольствием поведает прессе о таком хамском поведении деда. Да и Элла рядом с ним преображается. Она полтора года провела наедине со своим горем и подгузниками. Если Руслан способен вызвать у нее улыбку и блеск в глазах, пусть остается. Не волнуйся, после дня рождения Богдана он вернется в свою Америку.

— Как знать! — раздается уверенный голос у меня за спиной.

Я вздрагиваю, ощутив ползущий по позвоночнику мороз.

Руслан слишком близко, даже стоя в нескольких шагах. Он буквально на мне, во мне. Булькает, вибрирует, пронзает каждую клеточку тела. Ощущения, от которых жутко до смерти, тугими узлами скручивают не только нервы, но и мысли.

— Может, мне так понравится здешний мед, что я решу задержаться… — Он медленно проходит мимо меня, касаясь своим запахом и теплом тела. — Или вовсе — остаться навсегда. Уж больно аппетитные тут пчелки…

8. Глава 7. Руслан

Я знаю, почему она избегает нашего зрительного контакта. Отворачивается, помня мой эпичный выход из ванной. Я хоть и надел майку и спортивное трико, что ждали своего часа в комоде гостевой, но для Пчелки я все тот же голый красавчик с влажной смуглой кожей. Дед таким телом похвастаться не может. Он способен превзойти меня только уровнем дохода. Я пока не в состоянии осыпать Пчелку бриллиантами. Но он уже не в состоянии вызвать у нее мурашки силой трения. И интуиция мне подсказывает, что я совсем скоро окажусь в выигрыше. От Пчелки просто несет неудовлетворенностью. Сквозь стены сочится тоска от одиноких ночей.