— Хотите бесплатный совет? Сдайтесь. Вам не победить его в этой войне. Не справитесь, — не перестает она, при этом порхая по кухне с чашками и ложками.

— А по-моему, я уже придумал, как заставить деда изменить его ценнейшее мнение обо мне. — Подхожу к Пчелке со спины, пальцами поддеваю прядь ее волос и отодвигаю в сторону, открывая своему взору ее тонкую шею с золотой цепочкой. Она затаивает дыхание, замерев и чуть повернув голову. Опускает взгляд на мою руку, нашедшую покой на ее изящном плече. Склоняюсь к ее уху и шепчу: — Вот он офигеет, когда узнает, какую змеюшку на груди пригрел, да? Что скажешь, выведу тебя, темную лошадку, на чистую воду?

Она медленно оборачивается, оставив посуду на шкафу. Поднимает лицо и хитро улыбается.

— Не связывайся со мной, Руслан, — переходит на «ты». — Пожалеешь.

Я коротко смеюсь.

— В тебе от силы килограммов сорок пять. Я о тебя только мизинец отбить могу.

И тут в мой пах ударяет что-то твердое. Несильно, но приятными ощущения не назовешь. Когда же вижу, что в руке Пчелки откуда-то взялся тесак, в горле пересыхает.

— Ты, капец, дура! — Делаю шаг назад, пока не покромсала моего богатыря.

Она пальчиком проводит по лезвию. Словно показывает, что это ее территория и другим тут не место. Но будь я проклят, заводит меня сильнее!

— Хотя, знаешь, — вдруг хмыкает, — мне даже интересно, как далеко ты зайдешь. Я здесь с первого дня особо никому не нравлюсь. Кто только меня не изживал — Богдан, Элла, Раиса Леонидовна, Лейла. Все потерпели поражение. Посмотрим на твои успехи.

— Дразнишь?

— Предлагаю пари, — заявляет Пчелка. — Либо ты убедишь моего мужа, какая я дрянь, и он со мной разведется. Либо я докажу ему, что ты тот же бестолковый выпендрежник, каким был всю жизнь, и он зарядит тобой катапульту — прямиком в Америку.

— Ну ты и бестия, — подытоживаю, окончательно убедившись, что Майя с костлявыми сюрпризами в шкафу. Снова подхожу к ней, обвожу дьявольски милое личико этого боевого ангела взглядом и отвечаю: — По рукам!

9. Глава 8. Майя

Овощной салат, крем-суп из спаржи и запеченная индейка не идут ни в какое сравнение с ростбифом, устрицами и омарами. Готовлю я просто, по-домашнему, но Валентин Борисович едва ли не вылизывает тарелки. Изысканные блюда в его возрасте плохо отражаются на подсаженной печени и поджелудочной. Перед зваными ужинами он всегда выпивает таблетки для улучшения пищеварения. И только мою стряпню уплетает, не боясь загнуться с резями в животе.

Я подставляю ему корзинку с его любимыми пампушками и наливаю красное вино. Мне стоило большого труда уговорить его перейти на этот напиток вместо коньяка. Только когда доктор убедил его, что красное вино снижает уровень холестерина и делает стенки сосудов эластичными, Валентин Борисович признал напрасность своего беспокойства. Я вовсе не хочу его убить. Наоборот, забочусь о его здоровье.

Руслан первым не выдерживает затянувшегося молчания за столом. Наши трапезы, в принципе, обычно проходят в умиротворенной, тихой обстановке. Мы не привыкли обсуждать дела и выяснять отношения во время еды, чтобы не портить аппетит. А сегодня еще и блудный внук вернулся в отчий дом. Каждое случайно оброненное слово может рвануть бомбой.

— Какой-то абсурдный сон, — ухмыляется он, поглядывая, как я заботливо подкармливаю мужа. Сама, конечно, тоже ужинаю, но Валентин Борисович в приоритете. Я слежу, чтобы его тарелка не пустовала.

— Ты привыкнешь, — вздыхает Элла, пригубив сок.

Я не тетеря. Догадываюсь, что речь о нашем браке. Другие тоже долго крутили пальцем у виска. Смирились.