— По-моему, это нифига не мой размерчик, — посмеивается, обуглив меня пристальным взглядом.

Одной пощечины этому нахалу мало. Он просит еще. Требует, захлестывая меня жаждой повторного наказания. Ладонь еще горит от прошлого удара, зато другая чешется ради следующего. А Руслан, как нарочно, провоцирует.

— Да, распашонки вашего размера давно переселены в комнату для гостей, — все же нахожу где-то в себе смелость, граничащую с преддверием обморока. Выколупываю ее, лишь бы не спасовать перед клыкастым противником. Этому я начала учиться еще до замужества, а Валентин Борисович оказался лучшим практиком: оставляя меня один на один со своими родными, подчиненными, коллегами, друзьями, норовящими уколоть меня, поставить на место, ударить побольнее, теша себя хрупкой иллюзией своего превосходства.

— Фига, ты дерзкая. — Вернув мое белье на место, Руслан царской походкой пересекает комнату, визуально уменьшающуюся на фоне его внушительных габаритов. Останавливается в шаге от меня и, облизнувшись, снова обводит меня тем же прицеливающимся взглядом. — Ты не так проста, какой хочешь казаться, — вдруг произносит он, но я и бровью не веду. Утомительные часы работы над собой любой навык взрастят — даже делать вид, что не слышал об убийстве, которое совершил. — Небось копишь денежки на левом счету? Стреляешь в тире по тихой да учишься водить тачку? За каким чертом еще выходить замуж за старого богатого пердуна, если не ради подушки безопасности и безбедной жизни подальше от него?

— Может, чтобы перестать быть мясом в глазах таких мерзавцев, как его внук? — Скрещиваю руки на груди, твердо стоя на своем месте. Ни шагу не сделаю. Это моя комната! Теперь моя.

Еще один его шаг сокращает расстояние между нами до минимума. Все, я снова в клетке. И дверь за моей спиной кажется непрошибаемой стеной.

— По-твоему, штампик в паспорте заставит меня видеть в тебе бабулю? — ухмыляется уголком губ. В глазах так и плещет шторм с грозой, слепящей яркими вспышками. — В этом платье, крутящаяся у плиты, да еще и с ядовитым жалом, ты больше похожа на пчелу. Майя, — смакует он мое имя, растягивая его едва ли не нараспев. Ладони его поднятых рук упираются в дверное полотно, а глаза устремляются на мои губы.

— Вы прозрачны, как стекло, внук моего мужа. Все ваши желания на лице прописаны. Вернее, одно. Примитивное, как у пещерного человека.

Осклабляется, наслаждаясь моим отпором.

— М-да, Пчелка, я не ошибся. Ты притворщица… Хотя зачем слова подбирать, ты гадина. Опасная и коварная змея. — Склоняется к моему лицу, касаясь его своим горячим дыханием. Еще секунда — и поцелует. Ведь в воображении уже сорвал с меня платье.

— Моему мужу будет очень интересно посмотреть видео с камеры наблюдения и послушать, что говорит его старший внук о его жене.

Руслан резко отстраняется. Целоваться ему больше не хочется. Глаза сначала расширяются, потом сужаются. Руки отлипают от двери, и шаг назад возвращает между нами пропасть.

Повертев головой, Руслан замечает камеру в углу и хмыкает:

— Мне тоже будет очень интересно посмотреть видео с этой комнаты. Я даже с удовольствием соберу коллекцию с особо пикантными сценами.

Открыв дверь, делаю шаг в сторону и киваю на выход:

— Я поговорю с мужем о монтировании для вас целого ролика с нашими совместными особо пикантными сценами. Подберу музыкальное сопровождение, оформлю субтитры на английском. Для ваших американских друзей.

— Фу-у-у… — морщится он. — Это безобразие. Мне даже комментировать больно разыгравшиеся в моей фантазии картинки.