О, Всевышний, покарай меня!

Приложив ладонь к щеке, бегу в зал ожидания.

Валентин Борисович в последние дни мрачный. Он часто созванивается с сыном и обсуждает дочь. Я в его семейные дела не лезу, но вижу, как он нервничает, переживает. Видимо, у Эллы проблемы, а тут еще я, упавшая как снег на голову.

— Майя, все хорошо? — с тревогой спрашивает, когда я появляюсь перед ним. — У тебя жар?

— Нет-нет, — мотаю головой. Я сомневаюсь, что мне следует рассказывать ему о незнакомце. Вряд ли их женщины жалуются мужьям на каждого, кто переходит рамки приличия. Тут так принято, что ли. — Общественный туалет не для меня, — отвечаю, загораясь еще сильнее от своей лжи.

Он снисходительно улыбается и указывает на кресло.

— Садись. За нами скоро приедут.

Удобно разместившись, я прижимаю к себе сумку и опускаю взгляд на обручальное кольцо. Незнакомец его заметил — это факт. Но оно не остановило его. Ох, что же меня ждет в этом мире свободы и вседозволенности? Неужели сковороду придется везде с собой носить, как карманное зеркальце?

— Валентин Борисович, скажите, если вдруг чужой мужчина делает мне комплимент, нежно улыбается и вообще смотрит с интересом, мне нужно беспокоиться?

— Если чувствуешь от него опасность, — отвечает он, сев рядом.

— А как ее определить? Меня учили, что любой намек на нездоровое любопытство опасен.

— Когда в магазине продавец делает тебе комплимент, это нормально. Когда на ужине родственники, друзья, коллеги делают комплимент, это нормально. Когда ты один на один с посторонним мужчиной и тебе некомфортно, это ненормально.

Странно, мы с тем незнакомцем не были один на один, ведь вокруг люди, недалеко стойки регистрации, во всех углах камеры видеонаблюдения, а я все равно почувствовала себя голой перед ним.

— Хорошо, — отвечаю я, хоть и не получаю исчерпывающий ответ на свой вопрос. Похоже, всему придется учиться самой. Мамины советы мне здесь не помогут.

— Майя, пока за нами едут, хочу немного рассказать, что тебя ждет у меня дома, — меняет тему Валентин Борисович. — Мой сын в курсе.

— И как он отреагировал? — паникую я.

— Он все понимает и не имеет привычки лезть в чужую жизнь. Как я уже говорил, Богдан сам впервые стал отцом в восемнадцать. Они с той девушкой так и не поженились. Это был короткий роман, от которого никто ничего не ждал.

— Она же была мусульманкой.

— Деши тоже мусульманка, — отвечает он. Колко, но в точку. Среди наших тоже полно легкомысленных девиц. — Я воспитывал Руслана с самого его рождения. Его мать бросила его и уехала, едва Богдан ушел в армию. Больше мы ее не видели. Я, может, и выжил из ума, взяв тебя в жены, Майя, но сын не осудит.

— А Элла?

— Она пока не знает, — вздыхает мой муж. — Как бы тебе объяснить... Моя дочь выросла принцессой. Им с Русланом всегда все легко давалось. Они оба избалованы. Чертовски избалованы. К тому же у Эллы сейчас трудный период. Так что ей придется попросту смириться с тобой.

— Я поняла, — киваю коротко.

— Тебя будут окружать и другие. Я не вырастил бы Руслана и Эллу, если бы не их няня — Раиса. Моя вторая жена оставила нас, когда дочка была совсем крошкой. Дети хоть и выросли, но выставить ее за дверь я не могу. Совесть не позволяет. Она всю жизнь нам посвятила.

— Член семьи?

— Можно сказать и так, — улыбается он. Не слышу в его голосе какой-то особенной симпатии к этой Раисе. Скорее, она ему как сестра. — Лейла, мой секретарь, тоже часто бывает в нашем доме. Не пугайся. Еще есть Оля. Она и горничная, и кухарка. Работает шесть дней в неделю с утра до вечера. Не стесняйся делать ей замечания или просить накрыть на стол в любое время. У нее приличные премиальные, так что не обломится подать лишнюю чашку чая.