Пара кадров, пара минут съемки и новенький БМВ, о котором она так мечтает у нее в кармане. Она уже хотела позвонить Майе на мобильный, чтобы обсудить сотрудничество, как в дверь позвонили.

Она, даже и не подумав посмотреть в глазок, открыла дверь и, ахнув, тут же захотела ее захлопнуть. Но светловолосый мужчина в кожаной куртке поставил ногу в дверь и толкнул брюнетку в грудь, так что та грохнулась на пол и стала отползать, лепеча, пытаясь хоть как себя спасти:

— Леша, миленький, ты уже вышел?

— А ты, сука, я смотрю, очень скучала? — зло ухмыльнулся он, захлопывая двери и сразу стягивая куртку. Он планировал здесь задержаться.

— Очень скучала, времени не было, не могла найти тебя навестить.

Он расхохотался и с размаху заехал ей ногой в живот, а затем нагнулся и, перевернув ее, начал задирать мини юбку, держа за волосы.

— Пиз*оболка. Сейчас я тебя, блядскую шлюху, вые*у, а потом ты мне скажешь, где моя Майя.

29. Глава 28.

*** Майя ***

Мой рот в плену его члена, моя грудь в плену его рук, мои чувства в плену обжигающего удовольствия, которое он дарит своими ласками. И я тону в этой лаве ощущений, что обжигает внутренности, сжигает душу.

 Хозяин теряется, уже не сдерживается и трахает мой рот, держа затылок, чтобы даже не подумала прервать его удовольствие, а затем дергается, упирается в гланды и заливает мой рот отборной, густой спермой, которую мне приходится глотать.

— Все глотай, — хрипит он, — до капли.

Он вытаскивает член, некоторое время держит меня внизу, потом поднимает голову наверх, заглядывает в глаза и целует.

Так остро, так нежно, так невозможно глубоко, наверняка ощущая свой собственный сладковатый вкус и продолжая поглаживать мне соски.

 Его рука уже потянулась ниже, кончиками пальцев провела по лодыжке, задирая блестящую ткань платья, но в этот момент в перегородку постучали.

— Приехали, Давид Маркович.

Он поджимает губы в недовольстве, и я невольно улыбаюсь на это выражение.

— Ты умница, — говорит он и протягивает мне платок. — Мы недолго, и я обязательно отплачу тебе той же монетой.

Мне даже стало интересно, о какой монете он говорит.

На приеме в глаза бьет разноцветная пышность. Войдя в зал, украшенный шарами, цветами и белой тканью, я понимаю, что то красное вульгарное платье, как раз смотрелось бы в тему.

Это осознание пришибает меня, потому что в сравнении с этой пафосно разодетой толпой мое платье смотрелось откровенно убого.

Плечи, только что вздернутые к потолку с лепниной, сразу поникли, но мужская рука на моей талии чуть сжалась, и приятное тепло разлилось по телу, когда Давид, обжигая дыханием шею, шепчет:

— Тебе здесь нет равных, Майя. Мне нужно поговорить с парой человек, и мы уйдем.

И я улыбаюсь и иду за ним, слушая, как он порой ставит на место людей своими знаниями или объясняет элементарные финансовые вещи, о которых я раньше даже не слышала, а с кем-то просто общается, как например, с высоким темноволосым мужчиной, который уже некоторое время меня внимательное разглядывает.

И в глазах нет желчи, но все портит усмешка на полных губах. Словно он прекрасно знает, откуда и для чего меня взял Давид Маркович.

Судя по всему, об этом знаю все. Даже тот высокий мужчина с неприметной внешностью, очки которого делали его похожим на безобидного Шурика из всеми известного фильма. Но я нутром ощущаю его взгляд, уже полностью меня раздевший. Именно таких мужчин я боюсь, в их душе непроглядный мрак, как у Леши.

Перевожу взгляд на Давида Марковича, на его греческий профиль, на упрямую линию губ. Он не притворяется, он не пытается строить из себя невинность, он сразу дает понять, что предпочитает делать с женщинами.