Александру было чуть ли не торжественно заявлено, что его возлюбленная – продажная девка, у которой не он один ходил в любовниках. Он, конечно же, был потрясён и не хотел принимать столь дикие обвинения на веру, но когда Громов-старший подтвердил эту версию, добавив, что Нина пыталась соблазнить и его тоже, почувствовал, что земля буквально уходит у него из-под ног. У него не было оснований не верить отцу… Терзаемый чувством мучительного стыда, Александр затем долго вымаливал прощение у обманутой жены, уверяя, что любит только её одну.

Уже перед самой своей смертью Пётр Громов в приступе раскаяния рассказал жене правду: Нина была ни в чём не виновата, он сам выставил её в дурном свете, уязвлённый отказом. А теперь, умирая от рака и страдая от невыносимых болей, старик решил облегчить хотя бы душу…

Римма Витальевна, поплакав, снова навела справки и тайком от всех поехала в Подмосковье. Издали она наблюдала за Ниной, которая гуляла возле дома с малышкой двух лет. "Это моя внучка", - думала Громова и впервые в жизни чувствовала растерянность: а правильно ли она поступила?

Однако она так и не решилась показаться молодой женщине на глаза или хотя бы предложить денег для внучки. Громова вернулась в столицу и изо всех сил постаралась забыть об этом, столь неудобном для всех, эпизоде их жизни.

Однако после того, как зимним вечером в квартире Громовых раздался звонок и дребезжащий мужской голос сообщил, всхлипывая, что Нина Менделеева скончалась, оставив дочь сиротой, ей всё-таки пришлось вспомнить это имя…

Им всем пришлось.

***

Злилась ли Вера на бабушку?

Поначалу – о да, разумеется, ещё как! Ведь, если бы не Громова, всё могло бы сложиться совсем иначе. Отец мог бы в конце концов всё-таки развестись с Ольгой и жениться на маме. Возможно, они родили бы ещё детей, и у Верочки были бы братики или сестрички... И, может быть, под наблюдением хороших столичных специалистов мама прожила бы ещё долгую и счастливую жизнь…

Затем Вера поняла, что история не терпит сослагательного наклонения. Что сделано – то сделано, былого не вернуть. И, значит, нужно как-то приспосабливаться к нынешним жизненным обстоятельствам.

Вера видела, что бабушка очень полюбила её. Она не жалела сил на музыкальное образование внучки и прочила ей большое будущее. С помощью её связей девочку удалось даже пристроить на знаменитый телеконкурс юных талантов, и Веру несколько раз показали по телевизору. Она проходила тур за туром и выбыла незадолго до финала, но после эфиров люди ещё долго узнавали её на улицах и в метро, неизменно расплываясь в счастливых улыбках: "Ой, девочка, а это ведь ты пела на "Утренней звезде"?" Чего скрывать, это было ей, малявке, чертовски приятно. Ну, а бабушка полагала, что это – неплохая путёвка в музыкальную жизнь, и активно готовила внучку к новым победам на новых конкурсах. Хотя, откровенно говоря, будущее российской музыки представлялось старухе всё более безрадостным и пессимистичным…

В начале девяностых отечественную эстраду буквально колбасило. После выхолощенной советской идеологии внезапно наступила эра вседозволенности и разврата. Умение петь для исполнителя стало делом третьестепенной важности. Заговорили об имидже, раскрутке и продюсировании – то есть, о тех самых трёх китах, на которых держался успех любого современного эстрадного артиста. Из кассетных магнитофонов и музыкальных ларьков зазвучали бравые мужественные "Любэ" и необузданные "Кар-мэн", жалостливая одиночка Татьяна Буланова и меланхоличная куколка Анжелика Варум, загадочный брутал Кай Метов и удручающе безголосый, но сексапильный Влад Сташевский…