К счастью или несчастью для влюблённых, старик Громов не сразу прознал о тайной страсти своего сына, посягнувшего на лакомый кусочек, который он уже присмотрел для себя. Поэтому Нина с Александром несколько недель были абсолютно и безоглядно счастливы.

Они гуляли по Москве, Громов показывал ей город, водил в кино и в кафе-мороженое, дарил роскошные букеты... Нина жила в столице уже несколько месяцев, но по своей робости и неопытности ещё совсем не успела узнать город. После занятий она, как правило, ехала в общежитие или в библиотеку, и у неё не оставалось времени на праздный досуг. Александр же открывал ей новый мир, полный развлечений и удовольствий.

Затем их рассекретили. Громов-старший застукал своего сына, когда тот подвозил к университету Нину. Он видел, каким нежным поцелуем влюблённые обменялись на прощание, и понял всё.

Он попытался поговорить с Александром с глазу на глаз. Скрывая свой собственный корыстный интерес в этой ситуации, свою дикую первобытную ревность, профессор напирал на то, что негоже семейному человеку заводить интрижку на стороне. Александр, раздосадованный таким грубым вмешательством в свою личную жизнь, цедил сквозь зубы, что сам разберётся с обеими женщинами – и с женой, и с любовницей. По лихорадочному блеску в его глазах старик понял, что сын, пожалуй, не остановится и перед разводом с Ольгой. Этого допускать было никак нельзя.

Спустя несколько дней профессор попросил Нину задержаться после лекций, чтобы откровенно с ней поговорить. Для неё стало шоком известие о семейном положении Александра – она-то, подобно всем неискушённым мечтательным девушкам, уже рисовала в своём воображении белое свадебное платье и фату. Однако ещё большим шоком стало для неё то, что профессор, оказывается, сам положил на неё глаз!

– Что тебе этот глупый мальчишка, – воспламенившись, жарко бормотал профессор Громов, хватая Нину за руки. – Со мной ты не будешь ни в чём нуждаться. Я сниму тебе квартиру, буду покупать дорогие вещи, золотые украшения... Мы поедем с тобой к морю летом… Я всё, всё для тебя сделаю!

Потрясённая Нина уворачивалась, как могла, от его жадных нахальных рук и неприятно раскрасневшегося лица.

– Этого не будет никогда… никогда, слышите? – чуть не плача, выдохнула она и, поскольку профессор не выпускал её руки из своих горячих повлажневших ладоней, добавила в отчаянии:

– Вы вообще мне… омерзительны!

Это и стало её роковой ошибкой.

Громов тут же созвал дома семейный совет, в котором принимали участие все, кроме Александра. Естественно, профессор представил ситуацию в нужных тонах, сгущая краски и откровенно привирая: некая нахальная провинциалка, пробивная наглая детдомовка, пытается всеми силами укрепиться в столице! Сначала соблазнила и окрутила сына, теперь принялась и за отца: ей сойдёт любой, лишь бы можно было использовать его в своих целях.

Ольга и Римма Витальевна были потрясены. С беременной невесткой случилась истерика, еле-еле удалось её успокоить и убедить в том, что жизнь не кончена. “Мужчины изменяют, так иногда случается, но важно не это, – втолковывала ей свекровь. – Главное – не дать бесстыднице насовсем занять твоё место. А Сашенька рано или поздно всё равно к тебе вернётся, нагуляется и придёт!”

16. 15

“Сашенька”, впрочем, не торопился возвращаться. Любовь и страсть захлестнули его с головой, как цунами. Нина, конечно, и сама поначалу пыталась порвать с ним, поскольку женатый статус Громова многое изменил в её отношении к нему. И всё-таки любовь оказалась превыше стыда и чувства вины… Тем более, Александр уверял Нину, что вот-вот уйдёт от жены, что объяснится с ней в самое ближайшее время.