Прислушиваюсь. Знаю, что у охраны есть камеры, просто так наблюдать за представлением они не станут — так можно лишиться теплого места. Но никто не появляется. Жду минуту, на второй иду за второй вазой, здесь их полно. Видно, что дом Сабирову обставлял дизайнер, ничего общего с его характером.

Он не про хрупкое стекло и керамика, он про металл, дерево и камень.

Под ногами осколки, я наступаю на несколько, боль не доходит до мозга, я вообще владею своим телом сейчас лишь наполовину. Вторая бьется еще громче, или мне так кажется? Сейчас вся гостиная усеяна крошевом, даже на диване блестят осколки.

— Если я его сейчас не услышу, перехожу на технику, — кричу во все легкие, рукой показывая на огромный телевизор. Не знаю, как смогу его уронить, но я это сделаю. В конце концов, можно просто запустить в середину экрана чем-нибудь тяжелым.

Охранник заходит, когда я уже держу в руках тяжелый стакан. Смотрит с недовольством, но вслух не возмущается. Идет, под его ногами хрустит то, что осталось от вазы, в протянутой руке — телефон. Я смотрю на него, не отводя взгляда, экран разблокирован, секунды разговора уже идут.

— Арслан, — выхватив телефон из мужских рук, говорю я, — какие новости?

— Когда будет что сказать, я скажу, — холодно говорит он.

— Так не пойдет, — не мне ставить условия, но черт возьми, чем я рискую? Для чего мне оставаться примерной девочкой, если все, что можно отобрать, у меня уже забрали? — ты не можешь бросить меня здесь одну и не говорить ничего, забрав телефон и лишив любой связи.

— Могу, — отвечает спокойно, — я все что угодно могу.

— Раз так, — шиплю, — то где сейчас Лея, Сабиров всемогущий? Верни мне телефон или я разнесу весь твой дом.

— Будешь ставить условия, я запру тебя под замок в подвале. Трубку Володе передай, с тобой разговор закончен.

Я молча протягиваю отошедшему на расстояние охраннику телефон, иду мимо него, не выбирая пути, а потом сажусь на диван, чтобы вытащить из пяток впившиеся осколки.

— Держите, — охранник подходит, возвращая телефон, — велено оставить у вас.

Никакого вкуса победы я не испытываю. Забираю молча его и бросаю рядом на диван, снова возвращаясь к своему занятию. Пусть Сабиров считает, что я просто истеричка, но у меня есть свои причины.

11. Глава 11.

Сабиров

— Арслан, здравствуй.

Головин.

На доли секунды его звонок дезориентирует, но я справляюсь с собой, прежде чем ответить, и сейчас полностью владею своим голосом.

— Здравствуй, — говорю спокойно, насколько могу.

А в башке одновременно несколько вариантов, просчет каждого хода. Знает ли он о том, что мне могут подкинуть левый договор? Связаны ли они с похитителем? Почему он позвонил прямо сейчас?

— Нам нужно ускорить регистрацию нашего договора, — говорит, а я чертыхаюсь, — его могут провести уже сегодня.

— К чему такая спешка? — нейтральный, вполне оправданный вопрос.

— Решили не тянуть,, нужно ускоряться. Ты же знаешь, скорость в нашем деле решает многое.

Я отчетливо скриплю зубами. Точно эту же фразу я говорил пару минут назад Дамиру. Ощущение, что я загнанный в ловушку зверь, и стены вокруг сжимаются, и будут сжиматься до тех пор, пока не оставят от меня мокрое место.

— Плохо, что планы меняются так внезапно, — неодобрительно комментирую я, — тот самый случай тоже сместится?

Говорим расплывчато, на случай если кого-то из нас могут слушать. В разработке я уже бывал дважды, в последний — два с половиной года назад. Как раз, когда исчезла Карина, как оказалась, беременной дочкой.

— Там все по плану.

Страховой случай планируется через месяц-полтора, не раньше. Но я вдруг отчетливо понимаю, что нифига так не будет. Теперь, когда кто-то неведомый влезает в игру, путая карты, он просто не позволит затянуться делу, а значит, пожар может случиться со дня на день.