Беспрозванная посмотрела на подругу.

- Давай найдём её и пригласим в гости. Возможно, у этой сумасшедшей дар провидицы!

- Я уже пыталась, но она как сквозь землю провалилась, - призналась Дамаскинская.

Цезерина молчала, пока заваривала свежий чай, потом сказала:

- Провидцы – чудаковатый народ, а из наших - так вдвойне. Если у этой старухи есть послание именно для тебя, она появится, я уверена.

Лилея не стала спорить, уже переключившись на другое.

- Мне бы посмотреть ту книгу, прочесть, - она подрагивала от нетерпения.

- А ты разве не посмотрела?

Верховная неопределённо повела плечом.

- Там ничего непонятно. Язык незнакомый. Надо время, чтобы разобраться, перевести её. А Корбетт, пользуясь старшинством, забрал книгу в Ласангу, в Управление межмирового контроля.

Цезерина понятливо хмыкнула и тоже сникла. Тамошние маги были несговорчивые. Пусть они сотрудничали с ведьмами, но на своих условиях. А уж Вайл Корбетт…

- Будет сложно! – предрекла она.

Дамаскинская вздохнула и устало прикрыла глаза.

…

Беспрозванная оказалась права. Этот момент, кстати, всегда удивлял Лилею: как подруга, выслушав чужой рассказ и задав нескольких уточняющих вопросов, на основе только ей понятных догадок делала выводы и предполагала дальнейшее развитие событий? Это не было то самое хвалёное предвидение, скорее именно анализ человеческих поступков и поведения, плюс накопленный за сто лет опыт. Но Цезерина действительно редко ошибалась! Спустя семь-восемь месяцев после неприятного инцидента на Земле Лилея снова встретилась со старухой.

Это случилось около полуночи, женщина возвращалась домой после свидания с любовником. Ведьмак попался молодой, выносливый и любвеобильный, знал, как доставить даме удовольствие. Но, несмотря на бурный секс и несколько оргазмов, спать Дамаскинская отправилась домой. (После Гордея Карицкого она избегала серьёзных отношений и ограничивалась необременительными встречами на нейтральной территории.) И вдруг ведьма заметила мечущуюся тень в проулке между домами. Она пригляделась и сначала не поверила глазам, а потом решительно направилась к безумной старухе. Та увлечённо ковырялась в ободранной сумочке, но, услышав приближающиеся шаги, повернулась, пристально посмотрела на Верховную и осклабилась:

- Не слушаешь меня? А оно уже взошло! Вы скоро сгорите!

Лилея услышала жуткий смех, от которого по коже побежали мурашки. Появилось то самое ощущение «волоски дыбом». Она не боялась нападения сумасшедшей: знала, что в состоянии дать отпор. Куда сильнее страха было желание разобраться, что происходит.

- Стой! – крикнула Дамаскинская, когда старуха, бурча под нос, повернулась, собираясь уходить.

После окрика ведьмы она остановилась и наклонила голову, словно прислушиваясь. Верховная осторожно сделала шаг навстречу.

- Расскажи мне о Чёрном солнце! Что это? Почему оно сожжёт нас?

Но старуха молчала, а в вылинялых, бесцветных глазах мелькнула растерянность, как будто она не понимала, где находится. Лилея схватила её за плечи, собираясь встряхнуть, и громко вскрикнула: руки пронзила резкая, острая боль. Казалось, пальцы распухли и вот-вот разорвутся от внутреннего давления.

- Это что за колдовство? Эй?..

Верховная подняла глаза и чертыхнулась, настороженно оглядываясь по сторонам. Старуха исчезла. Женщина выбежала на широкую улицу, надеясь догнать провидицу, но вокруг не было ни души, даже ветер притих.

- Куда она делась? – шептала Дамаскинская, не зная, что и думать.

В свой дом ведьма пришла злая, взволнованная, приятный флёр и расслабленность после свидания развеялись без следа. Воспоминания о встрече со старухой настырно отгоняли сон. Лилея полночи ворочалась в своей кровати и уснула лишь под утро. А днём в ковен пришло сообщение о гибели двух ведьмаков - той самой, в пентаграмме.