Метаморфоза, сидящая под дверью, громко гавкнула, словно поддерживая его. Я же покрылась румянцем. Черненький, кажется, тоже засмущался, потому что торопливо закрыл свой блокнот.

— Ладно, госпожа Бьянка, еще один вопрос, и я вас избавлю от своего присутствия, — сказал он, на этот раз доставая прозрачный шарик размером с пол-ладони. Я сразу узнала «магическое око». Из него вырвалось облако света, и в нем стали проступать очертания человека.

— Не встречали ли вы накануне или же сегодня этого мужчину? — спросил Черненький.

Изображение стало четким: мужчина в плаще королевского кобальтового цвета. А вот его лицо… Достаточно было одного взгляда на него, чтобы меня теперь бросило в жар. Это был Тарси. Без всяких сомнений.

— Госпожа Бьянка? — поторопил меня Черненький. — Вы видели этого человека?

— Не помню, — ответила я неожиданно ровным голосом. — Кажется, нет. А что он сделал?

— Это пока тайна следствия, — сказал помощник инквизитора, поправляя свой котелок на голове. — На этом откланяюсь. Пока. Если вдруг что-то вспомните, свяжитесь со мной. – И он оставил на прилавке свою визитку.

— Конечно. — Я кивнула.

Дождалась, когда Черненький скроется из виду, и резко открыла двери в гостиную. Из нее практически вывалился Тарси, чуть не упав на меня.

— Светлая, наконец-то, — выдохнул он.

— Отхожее место там, — ледяным тоном произнесла я и показала на неприметную дверь в конце коридора.

Тарси тотчас ринулся туда. Я же последовала за ним и с холодной решимостью поставила на двери туалета «неубиваемую печать».

— Бьянка, ты опять за свое? — через несколько минут раздался вздох Тарси. — Зачем все это?

Я прислонилась к стене рядом и произнесла:

— Во-первых, не «ты», а «вы». Во-вторых, мистер Тарси, или как там ваше настоящее имя… Вы не покинете это место до тех пор, пока не расскажете мне правду и не ответите, почему вами так интересуется полиция вместе с инквизицией.

4. Глава 4

Эльвира Колкая

Час – столько прошло с визита инквизитора, когда в мою лавку зашел первый клиент. Ничего сложного, всего-то амулет от линкетти, чтобы мерзкая нечисть не тревожила сон ребенка и не высасывала из него жизненные силы.

— Ох, госпожа ведьма! Видели бы вы моего Марика: совсем исхудал, еле на ногах стоит. Совсем его этот злой дух извел, — причитала торговка нитями со среднего рынка, вытирая щеки от струящихся слез.

— Нечисть, — исправила женщину я.

— Что? — Она тут же перестала плакать.

— Линкетти не дух, а нечисть. Духами могут быть только умершие люди, — монотонно продекламировала я, будто отвечала на экзамене перед магистром Греем, который заставлял учить особенности каждой нечисти, даже самой низкоранговой.

Я находилась в прострации и думала лишь о том, как выбраться из сложной ситуации, а не о сыне торговки, однако заученные наизусть формулировки отскакивали от зубов автоматически, даже не требуя присутствия сознания.

— Да какая разница, — снова запричитала женщина. — Главное, что моему цветочку больно, холодно и страшно. Вы должны мне помочь, темнейшая, — взмолилась женщина.

— Есть разница, — заметила отстраненно я. — От злого духа поможет шафран и лаванда, а от линкетти только полынь и чабрец.

Женщина ничего толком не поняла, но я и не рассчитывала на это. Просто продолжала сплетать веточки чабреца с листьями полыни и обматывала все это черной шерстяной нитью. Получилось что-то наподобие маленького венка из трав, который я посыпала порошком из костей змеи и окропила кровью белого кролика с помощью специального венчика. Обычно такими размешивали густой чай в классических чайных домах, а я вот приладила для экономии жертвенной крови. Все же зарезать кролика в ночь солнцестояния можно только раз в год.