— Какая жуткая вещь, — прошептала достаточно громко торговка и тут же прикусила язык.

— Какова болезнь, таково и лекарство, — с фальшивой улыбкой произнесла я слова своей любимой бабушки, которая научила меня искусству плетения оберегов, после чего протянула венок женщине. — Положите в изголовье кровати под простынь, а через неделю сожгите в полночь на перекрестке. Так линкетти привяжется к оберегу, пойдет за ним и потеряет вашего сына на распутье.

— Благодарствую, госпожа ведьма! Живите богато и пусть ваша лавка процветает! Что бы мы без вас де-е-елали — и снова она завыла и запричитала, кланяясь в пояс.

Она так и вышла спиной вперед, продолжая склонять голову и рассыпаться в благодарственных речах, пока не наткнулась на одного из стражников снаружи. Тот даже ухом не повел, разве что кашлянул и продолжил исправно нести свою службу. А на службе у инквизиции весьма неплохие экземпляры.

Я перевела взгляд с извиняющейся торговки на невозмутимое лицо стражника, улыбнулась и опустила глаза на свои ладони и зажатые между пальцев веточки чабреца. Память тут же подкинула парочку эпизодов, когда рядом с похожими, но более старыми женскими руками на столе орудовали маленькие детские пальчики. Неумело, медленно и криво, но с огромным энтузиазмом.

Марик. Не этого ли мальчонку моя бабушка спасла во время родов? Помнится, младенца в благодарность назвали в честь великой ведьмы Марики Колкой — темной ведьмы из семьи потомственных светлых. Ее золотые локоны передались мне по наследству, когда янтарные глаза, пугающие своей медовой желтизной, я унаследовала от деда. Никто не знает, из какого именно рода моя бабка, ибо она никогда и никому об этом не говорила. Просто в юности поняла, что тяготеет к темному искусству, к нечисти и способам избавления от нее, и ушла из дома на вольные хлеба. У нее никогда не получались сильные проклятия, сказывалась светлая кровь, зато какие мощные обереги и амулеты она создавала! Именно бабушка научила меня этому. Она смогла соединить знания о силе природы и темномагические ритуалы вместе, создавая мощные обереги. И пусть они не приносили большого дохода, ибо продавать подобное приходилось дешево, ведь нечисть избирает своими жертвами по большей части простой люд, но я все равно любила это ремесло.

Пусть сгорит на месте тот, кто скажет, что темные ведьмы приносят только горе. Это никогда не было правдой. Лучше уж квалифицированная сильная ведьма вроде меня создаст проклятие, нежели обычная дилетантка погубит и клиента, и его жертву. Ведь люди никогда не перестанут завидовать, любить и ненавидеть друг друга, а значит, и проклятья не исчезнут. Не я, так другая проклянет, или и вовсе обычные люди полезут творить ворожбу. Последствия подобного страшно даже представить. Вот почему существует кодекс, а корона поддерживает истинных темных ведьм.

— Можно стакан воды? — бархатный низкий голос исходил от очередного клиента.

Пребывая в своих размышлениях, я привычно взяла графин с родниковой водой, что всегда стоял под рукой на одной из полок с зельями, и налила в стакан. Гость стоял у одного из шкафов с амулетами и внимательно их разглядывал. Я спокойно вышла из-за прилавка и сделала шаг к клиенту. Все тело прострелило, будто кто-то ударил по макушке кувалдой, а мысли мигом разбежались по углам. Очертания незнакомца поплыли и явили мне точеный профиль мужчины со льдисто-голубым глазом, нацеленным на меня как на добычу. Стоило мне одной ногой оказаться за пределами барьера, как этот хищник тут же кинулся в мою сторону. Белое плетение, агатовые бусины в волосах — и как я не поняла сразу.