Судя по улыбке королевы, она оценила его тонкий намек на вчерашний инцидент.

– Интересное предложение. Надо будет обязательно его рассмотреть, – кивнула, а затем указала в сторону уже накрытого стола. – Прошу.

Король глянул с опаской на предложенные угощения, а вернее, на обилие мясных блюд.

– У нас сегодня деликатесы. Тушеное сердце, печень с овощами, мясо с яблоками и, м-м-м, моя любовь – язык, – озвучила Ламия, останавливаясь около стола и рассматривая блюда. А затем подняла лукавый взгляд на побледневшего Никандра. – Извините, легких нет. Ночью я все съела.

Король перевел на нее взгляд и заметил еле различимую, но усмешку.

– Вы смеетесь надо мной?

– Не столько над вами, сколько над ситуацией, – широко улыбнулась Ламия, садясь за стол. – Я, если честно, даже не сразу поняла, из-за чего вы так поспешно сбежали. Рамилии пришлось пояснять, какая именно картина предстала перед вами.

Никандр все так же, не отрывая пристального взгляда от королевы, занял место напротив, в который раз поражаяся ее красоте, плавным, но властным движениям, вежливой, но в то же время ехидной и насмешливой речи. Он снова словно был ею околдован. Наверное, если бы его сейчас спросили, как он относится к предпочтениям королевы относительно мясных блюд, он бы сказал, что ему все равно. Она была настолько прекрасна, что сохранять трезвость мысли было непросто.

– Видимо, перед браком нам придется обговорить мои вкусовые привычки, – усмехнулась Ламия, прикрывая рот рукой, когда Никандр указал служанке на овощное рагу, в то время как ей накладывали различные мясные деликатесы. Она посмотрела на одну из девушек, и та быстро скрылась за дверью, а затем вернулась с красным десертом, который подавали вчера, и поставила его около королевы. – Да уж, довольно странная тема для разговора накануне помолвки, но тем не менее… Я люблю мясо, и очень. – Ламия наколола кусок на вилку и отправила в рот, медленно пережевывая под взглядом короля. – Люблю курочек, индюшек, коровок, свинюшек, барашков. Очень люблю дичь: уток, оленей, кабанов. Люблю даже милых пушистых зайчишек, – перечисляла она медленно, с паузами, а затем той же вилкой разломила напополам десерт, из которого на тарелку вылился ярко-красный сироп. Она дотронулась до образовавшейся лужицы пальцем, а затем лизнула его. – А еще очень люблю клубничные и вишневые десерты. Особенно ночью, – закончила свою речь и подняла бокал с вином, отпивая из него.

Она так вызывающе, так провокационно смотрела на Никандра, что он не мог отвести взгляд, а когда начала облизывать пальцы, подавился и закашлялся, прикрывая рот кулаком. Ламия снова улыбнулась, покачала головой и принялась есть уже нормально, без всяких двусмысленностей и соблазнительных движений.

Никандр, чтобы скрыть неловкость, которую, кажется, ощущал только он, кивнул служанке, прося положить и ему мясо, которое нахваливала королева.

– А трупы вам зачем? – постарался как можно обыденнее поинтересоваться он, будто разговор коснулся погоды.

– Обожаю их общество. Молчат, слушают внимательно… только вонять начинают со временем. Но у всех свои недостатки, – заметила она и глянула на Никандра, который не улыбался, был мрачен и шутку не оценил. – Только не заподозрите меня в еще одном виде извращений.

– Изо всех сил стараюсь этого не допустить, – ответил он предельно сдержанно. – Так зачем он вам?

Ламия терпеливо вздохнула и отпила из бокала.

– Я увлекаюсь… как вы ночью выразились?.. – нахмурилась она, будто ей трудно давалось воспоминание. – Ах да, я увлекаюсь врачеванием. Кто-то называет это ведьмовством, кто-то дьявольщиной. Но если в общих чертах, то я лечу людей. А для этого мне необходимо знать, из каких органов состоят их тела. И периодически, я бы даже сказала, – изредка мне доставляют трупы для изучения. Исключительно в мирных целях, – подчеркнула она. – Если хотите, мы можем прямо сейчас спуститься в лабораторию и пересчитать все его органы. Уверяю, они в полной комплектации и даже не надкушены… А вот клубничному десерту, увы, вчера не поздоровилось.