— Даэрон хороший парень, — не унимался мой братец. — Ты боишься, что он отвернется от тебя, когда узнает о трагедии. Но ты даже не пыталась сообщить ему. А он наверняка мучается в догадках, не зная, почему ты перестала писать.

— Уверена, если он хороший парень, то уже нашел себе другую и женился. В конце концов, он знал, где я живу, но так и не приехал выяснить, почему от меня больше не приходят письма.

— Может, он не мог приехать. Ведь писал регулярно. Хоть ты и сожгла все его весточки, мне кажется, он все еще думает о тебе и надеется.

— Теперь отвечать поздно, — тяжко вздохнула я. — Остроухие основательно изуродовали мою репутацию. Даэрон, может, и простил бы меня за долгое молчание, но ложь его растопчет.

Эйвинд попытался сказать в его пользу что-то еще, но я как можно громче зевнула и пожелала спокойной ночи. А когда услышала мерное сопение, тихонько залезла в свою сумку, выудила старую книжонку по зельеварению и отыскала среди рассохшихся страниц последнее письмо от Даэрона. Единственное, которое я так и не прочитала из-за печати Стальной Крепости.

В чем-то Эйвинд был прав — Даэрон не мог приехать, ведь врата Стальной Крепости лишь впускали. Об этом месте ходило немало слухов, но все они соприкасались в одной точке. Туда ссылали неугодных членов благородных семей со всех уголков континента. Поговаривали, что там даже содержался настоящий престолонаследник Волмарота и умалишенная дочь заморского халифа. Как бы то ни было, мне не хватало духу вскрыть письмо. Общение с Даэроном было гораздо проще, когда я видела красиво выведенные буквы на простой бумаге и печать провинциальной Хаосарии. А плотный бланк и наглядное доказательство его принадлежности к самому загадочному и пугающему месту могли разрушить построенный в моей фантазии образ доброго, веселого, простого парня, с которым чувствуешь за спиной крылья.

Очередной раз не решившись надломить печать, я вернула письмо в книгу и закинула в сумку. Мне надо было срочно отвлечься, поэтому я зажгла ритуальные свечи и принялась работать с вещами для завтрашнего обряда. Особенно хорошо помогло забыться яйцо, которое следовало очень осторожно покрыть горячим воском по всей поверхности. Если бы оно разбилось или хотя бы треснуло, у солнечного эльфа Анарендила, императора могущественной Амайи и генерала сильнейшего войска, не было бы шансов на наследников. И мне, и ему повезло: его положение можно было спасти.

Не успела я закончить, как ко мне вновь пожаловал ночной гость. Отправив стражу выпить медовой воды, принц Риандельэлиен переступил порог и, поглядывая на спящего Эйвинда, тихо произнес:

— Ты сегодня ловко выкрутилась. Теперь Исилиэль настаивает не тянуть с помолвкой.

— Поздравляю, — ответила я, плетя из вербены аккуратный пучок.

Он умолк. Сначала я думала, что подбирает слова, но когда взглянула на этого зеленоглазого красавца, поняла, что слов не нужно. Навязанный брак с Исилиэль был у него как кость в горле.

— Да бросьте вы, — улыбнулась я. — Она довольно милая. Будет хорошей женой.

— Я никогда не был женат, но предполагаю, что милоты для семейной жизни недостаточно, чтобы быть ею довольным, — вдруг разоткровенничался он. — Слышал, ты хочешь помочь Анарендилу и Велае с наследником.

— Раз уж вы так честны со мной, то и я не буду лукавить. — Я отложила готовые атрибуты и встала перед принцем. — Мне безразлично, будут у вашего брата с его супругой дети или нет. Я даже боюсь представить, каких спесивых эгоистов они воспитают. Но меня волнует здоровье брата, поэтому да, я помогу императору стать отцом.