На глаза мне попался её плащ, который не тронуло время, как и другие вещи внутри дома.

— Это тоже прихвачу? Благ тебе, Моран. Хотя…

Я пошёл на выход.

— А, и, — я обернулся, — если приду волчарой пообгладывать кости твои, ты не серчай на меня. И передай там Элинор, что я в порядке. Понятия не имею, кто это такая, но почему-то хочу, чтобы она не переживала за меня. Передашь?

Я кивнул и вышел. Поспешил в тот дом, где оставил девушку. Отчего-то было тревожно, что если она очнётся, то непременно убежит, и мне придётся догонять.

Но вернувшись, нашёл её также без сознания и дрожащей от холода.

— Да… — присел возле неё, — надо бы снять с тебя платье, но… это не очень хорошо. Давай сначала разберёмся с руками.

Я всмотрелся в мягкие и красивые черты лица. Ответа конечно не получил.

— Это травы, они заговоренные, как и перевязка. Если магия не потеряла силу, то через пару дней заживёт, — я повёл плечом, и тупая боль напомнила мне о моей ране. — И прости, я напугал тебя? Это… ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня. Ты просто… ты даже не представляешь, сколько времени я безуспешно ищу ведьму. Не просто какую-то там ведьму, так-то вот она, в соседнем доме. Мне нужна определённая. И ты… но я вижу, что твоя сила спит.

Я перевязал одну руку. Немного замер, держа её пальцы в своих. Как давно этого не было. Такое простое действие. Последняя рука, которую я держал, принадлежала… внутри взметнулась боль, горе и ярость. Не помню. Я рыкнул, но потом перевёл взгляд на девушку.

— Постой, — меня озарило осознание, — это был обоз невесты? Сила ведьмы и бракосочетание, да? Вот же… Кэйл! Может надо показать им дорогу к тебе? Или… а давай мы подождём здесь? В тебе проснётся ведьма, ты снимешь с меня проклятье и потом вернёшься к своему жениху? Как тебе? Отличное же предложение! Правда.

Я перевязал вторую руку. В сомнении глянул на девушку. Надо бы согреть её, но…

— Знаешь, как я устал? Мне кажется, что я уже ни шагу не ступлю на четырёх лапах. Теперь-то и подавно. Я же столько искал и вот нашёл, а ты не ведьма. А я в шкуре. Шкуре волка. Такая лежала на полу рабочей комнаты моего отца. Что? — я нахмурился воспоминанию.

Я сижу на шкуре, нет, на ней сидит ребёнок. А я рядом — изучаю оскаленную пасть хищника, трогаю клыки.

— Кэйл, — зовёт меня девочка. Да, точно это девочка, та, что изводит моего волка во снах.

Я мотнул головой. Волк внутри меня стал просыпаться. Значит, моё время на сегодня истекло, и я понятия не имею, когда обращение в человека случится в следующий раз.

— А давай я напишу своё имя? Накорябаю на досках? Давай? Или ты не умеешь читать? Было бы приятно, если бы кто-то знал моё имя, а то — волк, волк, волк! Я и сам, правда, не уверен, что оно моё. И не убегай, когда придёшь в себя. Здесь опасно. И бежать от меня бесполезно, я всё равно найду. А вот сказать, что тот шерстяной дурак вместо меня будет милым, я, прости, не могу.

Я взял осколок и накорябал своё имя, ни на что не надеясь. Сколько раз разочарование уже поглощало меня? Не сосчитать.

Растянувшись рядом с девушкой, я накрыл её плащом и обнял, очень надеясь согреть своим теплом — хоть в этом от моего волка толк есть… он намного теплее человека.

— Есть сказание о деве и волке, — прошептал я, — но я не помню его. А так бы рассказал, — закрыв глаза, понимал, что открою их будучи зверем.

5. Глава 6. Смерть

Впервые за то время, что я был в шкуре на меня навалилась невероятная чистота сознания. Не наполненная вопросами и болью сожаления, жаждой мести и крови, хотя я понятия не имел чьей. Не смыслом поиска следа, охоты или чего бы то ни было. Мне стало так хорошо. Я был волком, я смирился со своей участью.