Не знаю, откуда я взяла в себе силы, но я вновь побежала сквозь боль и неудобство подальше от реки, заметив стройные крыши позади большого заросшего поля. Что это? Деревня? Но почему так тихо? Я медленно сбавила шаг. Конюшни пустые. Кузница не горит… храм Наидары разрушен. Что за… Почему здесь никого нет? Часть домов сожжены, но в основном покинуты. Давно. Но люди ушли отсюда за один день. Почему я никогда раньше не слышала об этом месте?

Страх одиночества и сумасшедшая тоска раздирали меня. И вой, снова этот вой. Не видя ничего перед собой из-за слез, забежала в какой-то дом. Под ногами захрустели осколки стекла. Богатая деревня была, даже в Легрине нет стекольщика, а здесь остатки окон и то застеклены.

Я об что-то споткнулась и налетела на торчащий кусок стекла из оконной рамы. Мне повезло, что он не впился мне в ребра, но разодрал платье. Кошмарный день. Самой повыть что ли? Плача от накатившего на меня бессилия и не обращая внимания на порезы на уже израненных ладонях, я вытащила осколок и медленно, покачиваясь, встала на ноги.

Отличное начало семейной жизни, однако.

У меня всегда так. От жуткого испуга или боли я начинала сыпать шутками, даже в своей голове. Отец как-то сказал, что во мне пропадает талант скомороха. Вот ведь! Готовить не умела, зато недоведьма и недошут. Так и скажут, когда хоронить будут! Есть, за что вспомнить. Если найдут, конечно.

Звуки волчьего шага с бьющими тяжелыми когтями по прогнившему деревянному полу и тяжелое дыхание с гортанным рычанием очевидно приближали мою смерть. И что же? Я так легко сдамся?

Взмахнув рукой с до сих пор зажатым в ней осколком, я решилась сражаться до последнего, стараясь не смотреть в эти глаза, на мгновение показавшиеся мне до боли знакомыми и все понимающими.

4. Глава 4. Разочарование

Я открыл глаза. В нос ударил запах. Мерзкий запах затхлости, тлена и плесени. Над собой я видел потолок. И… подожди-ка! Я поднял вверх лапу. Нет! Рука! Рука, чтоб тебя, рука! Пальцы. Потрясающе! Правда? Правда?

Вторая рука не послушалась. Я попытался поднять её, но не получилось. Какого?.. Я глянул на неё, но моё лицо уткнулось во что-то… это… волосы? Чья-то голова? Свободной рукой я ощупал то, что прижимало не только руку, но и половину моего тела.

Оно было мокрым, но тёплым… это… чтоб меня! Это человек!

Мысли осколками посыпались на меня. Я зажмурился. Ничего не могу вспомнить, кроме погони и в плече больно саднило. Ощупал себя и обнаружил что-то застрявшее у меня в теле — осколок стекла.

Так. Так.

Я снова коснулся человека, рука определённо давала мне понимание того, что это женщина. Как я оказался в этом доме, да ещё с женщиной?

— Ты больной шерстяной засранец, ты что девицу сожрать хотел? — возмутился я.

— Я? — ответил сам себе же. — Нет, я нашёл ведьму.

А? Я выбрался из-под девицы. Всмотрелся в неё. Ведьма сняла проклятие?

— Да? — спросил я у неё. Но она конечно не ответила, потому что была без сознания, а ещё её трясло и я чувствовал запах крови.

Всмотрелся в девушку. Раны на руках — два глубокий пореза, видимо от стекла, которое она хотела в меня воткнуть. Хотя нет. Воткнула же. Да.

— Ты снова человек! Здорово же!

И я хотел ответить сам себе, что да, только вот девочку жалко, совсем молоденькая и такая красивая, хоть конечно и помята основательно, но чего ещё ждать от кого-то, кто по лесу во тьме убегал от волка? Большого страшного и чёрного, как эта ночь, волка.

А? Я глянул в окно. Ночь… а я всё вижу!

Разочарование, разрывающее изнутри, заполнило меня, воспоминания, а точнее, знание, наконец, достигли моего ошарашенного происходящим разума.