— Рисуй знак жизни, – приказала она.

— Я не умею, – честно призналась я.

— Закрой глаза, – произнесли кости со вздохом, полным обречённости. А кости умеют вздыхать? Но кости и говорить не должны, так что…

Я выполнила указание, и у меня перед глазами в полной тьме возник горящий знак. Распахнув глаза я посмотрела на волка.

— На морде, – указала старуха.

Я нарисовала, а она одобрительно хмыкнула.

— Теперь на колени, руки на его сердце и повторяй: я пою зов жизни, пою отказ смерти.

Я повторила, ничего не ощутив при этом, и меня наконец окутало понимание той нелепости, которая сейчас происходила. Я на кладбище, сижу перед умершим зверем, надо мной парит скелет в молочной дымке, говорит со мной…

— Даю в залог горячую живую девичью кровь…

— Даю в залог горячую живую девичью кровь, – повторила я.

— Свою отвагу и стук сердца.

— Свою отвагу и стук сердца…

В ушах зазвенело от сильного биения. Сердце вот-вот выскочит из груди.

— Желание, отчаянно наполненное жизнью…

— Желание, отчаянно наполненное жизнью, – повторила я, а потом не знаю, что случилось, но я произнесла слова сама, — когда заходит солнце и озаряет мир луна, отдай мне то, что не по праву забрала. В тиши дыханье тысяч душ, как гром гремит внутри одной – пусть застучит скорее, пусть задышит. Отдай мне то, что больше не твоё, отдай того, чьё время не пришло…

Мои слова попадали в ритм моего сердца. Шум в ушах усиливался, заставляя раскачиваться меня в этом внезапном для меня самой ведьминском обряде.

И я не знаю, что случилось дальше, потому что я открыла глаза, увидела перед собой не кости в дымке, а пожилую женщину с очень добрыми и приятным лицом. Она улыбнулась мне одобрительно, потом взглянула на волка и прошептала:

— Я не хотела дорогой, прости…

Внезапно гул прекратился, оставив меня в тревожащей тишине.

Старушка истлела и рассыпалась в прах, а я перевела взгляд на недвижимого волка, не проявлявшего никаких признаков жизни. Силы покинули меня и я провалилась во тьму.

7. Глава 5. Паук

Яркий свет заставил меня немного приоткрыть глаза. Едва соображая, попыталась пошевелиться, но тело меня не слушалось, а что-то тяжелое словно пригвоздило меня к старому деревянному полу. И этот запах… пальцы сами собой коснулись чего-то мягкого и теплого, похожего на лисий мех, который отец продавал вместе с тканями. Странно, я же скинула с себя плащ, чтобы не утонуть в реке.

Воспоминания о ночном кошмаре заставили меня распахнуть глаза и вскрикнуть. Волк нашел меня, а затем я попыталась его ранить, и, кажется, воткнула кусок стекла сквозь плотную густую черную шерсть. Неужели я убила здоровенного волка маленьким осколком?

Зверь лежал поперек меня, на боку. Я видела только его спину. Так, может он ранен и спит? И ему совсем нет дела до меня?

Я оттолкнулась от него, усиливая попытки выбраться из-под тяжеленной волчары, но внезапно, даже не услышала, а почувствовала тихое низкое рычание. Ясно. Отпускать он меня не собирался. Так почему же не сожрал?

— Эй, волк! А ну, слезь с меня!

Я, наверное, сошла с ума, раз решилась заговорить с волком. Да еще и в приказном тоне. До этого мое положение казалось мне куда более безопасным. Волк поднял голову и повернулся ко мне мордой. Его горячее дыхание обволакивало шею. Я поморщилась, но не могла отвести взгляд от его янтарных и теплых глаз. Я и раньше видела волков, но они были в два раза меньше. К тому же, этот волк показался мне осознанным, как будто понимал речь человека.

Волк фыркнул, зевнул, продемонстрировав размер своих зубов и снова отвернулся. Это угроза такая?