– На-ка, так сподручнее будет, – Баба-яга проворным движением вынула нож. Блеснуло кривое лезвие жёлтым огнём черепа да погасло.

– Его ж сперва помыть надо да откормить... – нашлась девица и кинулась к Алёше. – Ты посмотри, бабушка, какой он тощий! Кожа да кости! – она подняла подбородок мальчика, и тот испуганно покосился на неё.

– Твоя правда, – согласилась старуха. – Но больно уж я косточки люблю обсасывать, мне жирок ни к чему!

Поднялась Баба-яга, поправила дырявую шерстяную жилетку и, прихрамывая, подошла к печи. Провела она задумчиво корявым пальцем по травам, развешанным на ней, остановилась на нескольких длинных пучках, сдёрнула их и протянула гостье.

– Сваришь отвар да напоишь его хорошенько.

– Зачем?

– Чтоб жаркое душистее было! Йи-хи-хи-хи-хи! – оголила в улыбке чёрные зубы старуха. – А я уж его сама потом приготовлю, по-старинному...

Приняла Варвара травы некрепкой рукой. Один пучок крупный, с длинными волосистыми стеблями, плотными да толстыми, листья удлинённые, острые, цветы, хоть и увядшие, крупные, желтоватые, с тёмной сердцевиной. Видела когда-то она это растение, подружки, кажется, беленой его прозвали и странно хихикали, но закончились на этом в травах познания. Второй пучок состоял из огромных белых соцветий, от которых шёл приятный аромат, и крупных листьев тёмно-зеленых. Тут-то Варвара обрадовалась – да это же дурман! Такой рос в отчем доме, матушка любила его за аромат и красоту и сажала вдоль забора. Ну, этот-то цветок точно худого не сделает!

– И ягодки туда же отправь... – улыбнулась старуха, от чего глаза её опасно сузились. Покопалась она на печке, вынула холщевые мешки, на дне которых сбились в кучу красные ягоды, сгребла их в ладонь и протянула девице.

Та послушно приняла и их.

– А что это?

– Ландыш! Али не видала никогда? – с ехидцей спросила Баба-яга.

– Нет, не видала... Я в растениях мало разбираюсь...

– То-то и видно!

– А что? – настороженно спросила Варвара.

– Душистее мяско будет! Экая ты бестолковая!

Девицу такой ответ полностью устроил. Ясное дело – это же не отрава какая-то, может, Алёше перед смертью даже понравится... Главное, что она здесь ни при чём – не она несчастного к праотцам отправит, значит, нет за ней вины.

– Ладно, устала я, – зевнула старуха и повеяло в воздухе тухлым, точно хищный гад морской пасть распахнул. – Залей водой и в печь поставь. Затем отожми да под забором закопай, чтоб и им было чем поживиться. А отваром оставленным напои Алёшу. Да смотри не разбуди меня! Разбудишь – тебя вместо него съем!

Больно ткнула пальцем девицу в плечо Баба-яга и проворно забралась на печь. Там она укуталась в грязные одеяла и вмиг захрапела.

– Варварушка, милая... – взмолился мальчик. Он-то хорошо знал, что такое белена да ландыш! Про дурман ему было неизвестно, но ничего хорошего тот явно не сулил. Раз первые две травы ядовиты, знамо, и дурман то же. – Отпусти меня, пожалуйста...

Достала Девица из печи котёл, который собственноручно вычищала, и стала мелко нарывать траву.

– Варварушка, я что хочешь для тебя сделаю... И беде твоей помогу!

– Не поможешь ты мне, Алёша, – горестно вздохнула та. – Мал ты для таких дел!

– А ты не смотри, что мне десять зим, я на все пятнадцать потяну! – расхрабрился мальчик. – Давай сбежим, пока она спит!

– Тише ты! – испугалась девушка и покосилась на одеяла – старуха заворочалась, заворчала, ей-богу сейчас проснётся!

– Человек ты аль не человек!

– Я тебя за такие слова сейчас же отлуплю!

– Отлупи! – загорелись глаза мальчишки. А что, если разозлить глупую девицу? Вывести из себя? Авось кинется его уму разуму учить да и снимет ремень бабкин, что вокруг тела змеёй обкрутился, а там Алёшу поминай как звали!