- Я же говорил, - шепнул мне Бориска, а я двинула ему локтем под ребра, чтобы помалкивал.

- Ну, бойцы? – весело сказал Быков, когда Ягушевская оставила нас. – Готовы поразмяться? – и он прихлопнул кулаком о ладонь, отчего впечатлительный Анчуткин чуть не подпрыгнул.

Быков сбросил спортивную куртку и остался в майке-боксёрке. Мышцы так и перекатывались под его кожей, и, несмотря на крепкое телосложение, на нем не было ни капли жира. Одни только мускулы.

Первый урок начался, как ознакомительный, и Быков пожелал познакомиться с каждым из студентов. Он шутил и посмеивался, подставлял ладонь, чтобы проверить силу удара, и парни старались во всю – лупили по широкой, как доска, ладони, как по боксерской груше. Но Быков только крякал – довольно или насмешливо, и ни разу не покачнулся. Царёва он похвалил за отличную форму, Анчуткину порекомендовал усиленное белковое питание, а когда очередь дошла до меня, и я сделала шаг вперед из общей шеренги, называя фамилию, Быков расплылся в улыбке.

- Такая маленькая… - сказал он, оглядывая меня с ног до головы. – Жар-птица?

- Угу, - ответила я. «Маленькая» - мне решительно не понравилось.

- Она подтягивается больше всех в группе! – выпалил Анчуткин.

- Ого! Даже так? – прогудел Быков и присмотрелся ко мне повнимательнее.

- Я все равно могу больше, - проворчал Царёв.

Быков обернулся к нему неожиданно легко и гибко:

- Докажешь? Прямо сейчас?

Я хмыкнула и поглядела на Царёва приглашающе. В прошлом году я обставила его на подтягиваниях, обставлю и в этом.

- С девушками не соревнуюсь, - с достоинством ответил Царёв.

Анчуткин захихикал, Быков рассмеялся – добродушно, раскатисто.

- А вот это зря, - сказал он. – Иногда бывают такие женщины, которые тебя на хлеб вместо масла намажут и съедят.

- Это про Василису, - подхватил Анчуткин и тоже засмеялся. Остальные студенты поддержали шутку, и Царёв тоже покривил губы – вроде как посмеялся вместе со всеми.

На второй ленте Быков оставил шуточки-прибауточки и перешел к практическим занятиям. Погоняв нас по залу, он велел студентам разбиться на пары и показал простейший магический прием физического воздействия, чтобы оттолкнуть нападавшего не прикасаясь к нему.

Прием был простой, и мы с Анчуткиным быстро его освоили. Быков проверил, похвалил, и тут Анчуткин сказал, сияя от удовольствия, что у него всё получилось:

- А Василиса в прошлом году показывала прием Менезиш! Она им Колокольчикову зачаровала!

Маша Колокольчикова испуганно пискнула, когда вспомнили про нее, но Быков уже повернулся ко мне, глядя недоверчиво:

- Неужели? – спросил он. – Менезиш? Не врёте?

- Нечаянно получилось, - ответила я равнодушно, сделав вид, что ничего особенного этот прием и не представлял. Не признаваться же, что этот прием я узнала только после того, как по-глупости попала под влияние итальянской ведьмы джанары, сбежавшей из Особой тюрьмы.

- Это же, вроде, не из программы для первачков? – Быков встал передо мной, уперев ручищи в мощные бедра. – Кто-то из старших научил?

- Совсем нет, - соврала я, и он тут же понял, что я вру.

- Ну-ка, - приказал он, указывая на татами, - становись против меня и показывай свой Менезиш.

Студенты бросили тренироваться и подтянулись ближе. Я медлила, но Анчуткин принялся шепотом упрашивать меня показать прием.

- Ладно, - вздохнула я, припоминая, что делала в прошлом году. А вдруг не получится? Вот будет позорище… Хотя… против такого дяди-шкафа точно не получится. – Вы все равно меня сильнее, - кисло сказала я, когда Быков тоже встал на татами и коротко мне поклонился.  – И опытнее.