Несколько секунд я думаю, с чего начать: как передать суть дела без лишних подробностей?

– Звучит как полный бред, – наконец решаюсь я, – но года полтора назад я потрахался с одной девчонкой в школьном чулане. Было темно, и я даже не знал, кто она.

– Ну, не такой уж бред, – вставляет Ханна. – Вполне в твоем духе.

– Погоди, это еще не все. Самое бредовое – когда я стал встречаться с Сикс, выяснилось, что это она и была. Ну и… она забеременела. Только она тоже еще не знала, кто я, и отдала ребенка на усыновление, причем закрытое – ей неизвестно, кто его забрал. Получается, я вроде как отец и одновременно нет, а Сикс как бы и мать, и не мать. Мы думали, что все наладится и у нас получится это пережить, но, похоже, не справляемся. Она все время тоскует, и мне плохо, потому что ей плохо. А когда мы вместе, нам вдвойне хреново, так что мы даже видеться почти перестали. Думаю, она меня бросит.

Кресло-мешок защищает меня от взгляда Ханны, и я сижу, уставившись в потолок; на нее даже посмотреть боюсь после того, как все вывалил. Целая минута проходит в молчании. Не выдержав, поворачиваю голову.

Ханна, застыв как статуя, в ужасе таращит на меня глаза. Можно подумать, я сказал ей, что от меня кто-то залетел! Хотя постойте – именно это я и сказал. Очевидно, Ханна в шоке. Любой на ее месте был бы в шоке.

Даю ей еще некоторое время, чтобы все переварить. Она, конечно, думала, что у нас будет самый обычный разговор о том, как мы с девушкой не можем найти общий язык, и уж точно не ожидала услышать, что у нее есть, скажем так, племянник, которого она никогда не увидит.

– Да-а-а уж! – протягивает она. – Вот так новости. Все и правда очень сложно.

– Я же говорил.

Повисает молчание. Ханна трясет головой – по-прежнему не в силах поверить. Пару раз она порывается что-то сказать, но осекается.

– Ну и что мне делать? – спрашиваю я.

– Понятия не имею.

В негодовании вскидываю руки.

– Думал, ты мне помочь хотела! Так бы не рассказал.

– Ну, я ошибалась. Это дерьмо для взрослых, я до такого еще не доросла.

Запрокидываю голову.

– Хреновая из тебя старшая сестра.

– Хреновый из тебя бойфренд!

Я-то почему вдруг хреновый? Выпрямившись, сползаю на край мешка.

– Почему? Где я накосячил?

Она делает неопределенный жест рукой.

– Ну вот сейчас, например, ты ее избегаешь.

– Да нет же! Просто стараюсь не навязываться.

– И как долго у вас это продолжается?

Я прокручиваю в голове те месяцы, что мы вместе.

– Когда мы только начали встречаться, было классно. Потом она мне все рассказала, и я сперва вообще не понимал, что делать… Ну а уже на следующий день мы вроде как забили. По крайней мере, я так думал. Сейчас вижу, что она все время грустит и как будто через силу прикидывается веселой. И чем дальше, тем хуже – не знаю, из-за колледжа это или все-таки дело в том, что ей пришлось пережить. В октябре я заметил, что она частенько придумывает отговорки, чтобы не видеться со мной: контрольная, надо сочинение писать, устала. Тогда уже я сам начал избегать ее. Раз ей не хочется меня видеть – зачем заставлять?

Ханна внимательно вслушивается в каждое мое слово.

– Когда вы в последний раз целовались?

– Вчера. Мы целуемся, я-то веду себя как обычно. Однако все не так. Мы как будто уже не вместе.

Она пожимает плечами.

– Может, она чувствует себя виноватой?

– Так и есть. Я пытался сказать ей, что она все сделала правильно.

– Тогда, возможно, она хочет обо всем забыть, а ты продолжаешь доставать ее вопросами.

– Так я ни о чем ее и не расспрашиваю! Ни разу не спрашивал. Мне кажется, ей не хочется об этом говорить, и я не лезу.